|
— Боже, Боже, как больно мне встречать таких гостей с палкой в руках, зачем так жестока судьба человеческая... — Зачем печалиться, — успокаивал я его, — стоит ли стыдиться в таком возрасте палки, главное, что ум и мысли у вас светлы, как в молодости... Я спросил Габриэла: — Что нового произошло за прошедший год? — Ничего особенно нового не было, вот только с месяц назад приезжали ко мне три научных сотрудника из Азербайджана. Они не назвали себя, но очень интересовались точным местом, куда забросила меня лодка в те далекие времена на берегу Каспия, умоляли назвать тот лес, куда я попал... Но разве я не сказал бы вам об этом раньше, если бы точно знал, где находился тот дремучий лес? Как я мог неграмотным подростком, напуганным и не знающим азербайджанского языка, не зная ни слова по-русски, разобраться в географических тонкостях? А гости все твердили — может быть, я попал в Иран? Может быть, и попал, но не ведаю об этом... Мы побеседовали с хозяевами около часа, супруга суетилась с угощениями. Габриэл сложил экспромтом стихи о нашей встрече. Смысл их был ярок и прекрасен: «Под покровом голубого неба Грузии, под ласковыми лучами заходящего солнца поэт приветствует в своем доме Иосифа Ментешашвили из Потели-Икара и Петра Леонова из Москвы, сулит им мир и удачу, благословляет теплые человеческие отношения, которые они питают друг к другу так много лет, несмотря на различное национальное происхождение и разницу в возрасте...» Потом мы простились с нашим добрым Габриэлом, пообещав еще навестить его. А между тем в Потели-Икара председатель райисполкома М. Гунченко и первый секретарь райкома комсомола Д. Гудушаури хлопотали о нашей поездке в Азербайджан, ибо по приезде из Москвы я просил их помочь мне. Итак, 14 сентября в 9 часов утра возле райкома меня ждал УАЗ. Тут я встретился и познакомился с водителем Латуни Кокиашвили, человеком любознательным и любящим природу. А когда мне представили еще попутчика — заведующего орготделом райкома комсомола Темура Тавадзе, я сразу же убедился, что мне повезло. Темур оказался на редкость эрудированным молодым человеком. И вот наша машина покатила на юго-восток по широкой дороге. Вскоре кончился асфальт, мы свернули к Мирзаанскому ущелью. Несколько километров пути, и мы оказались как бы на дне земли. Синие горы расступились, и между ними зачернела глубокая, узкая трещина, спускавшаяся, извиваясь змеей, к открытой Тарибанской степи. Здесь уж не приходилось помышлять о дорожном комфорте, наш автомобиль скакал с камня на камень по изрытому бороздами высохшему руслу когда-то быстрого потока, спускавшегося по ущелью во времена ливневых дождей. Выбраться к голубому небу по берегам этой бездны местами немыслимо даже самому отважному скалолазу. Берега или слишком круты, или опутаны колючим кустарником — держидеревом, перемежающимся с зарослями алгунника, или гранатового кустарника. Местами привлекали внимание закорючистые, свисавшие с уступов можжевельники, благоухавшие пьянящим эфирным ароматом. Вот впереди показалась вереница оголенных песчаниковых глыб с узенькими трещинами, из них выглядывали причудливые ящерицы — кавказские агамы Эйхвальда. — 112 —
|