|
В этих глубинах раскрылся мне смысл моего имени, Кинич Ахау: “гармоничный хранитель отдаленного света”. Это так, потому что для великого ЦЗР Хунаб Ку я - не более чем отдаленная точка света, одна из бесчисленных малых звезд, ритмически качающихся на вечных волнах наслаждения Матери. И когда, наконец, я постиг, что означает мое имя, долгое время я пребывал в медитации, осознавая его значение для меня. Так началось мое познание себя - кто я такой, и зачем? И тогда из глубин моего существа, из моей собственной мысли, я породил эманацию и назвал ее Ах-К”аль Балаам - “хранитель знания цельности”, ибо мне нужен был собеседник. Мы начали медитировать вместе, чтобы познать мысли и побуждения друг друга. Он, Ах-К”аль Балаам, стал моим эфирным двойником, уполномоченным действовать от моего имени, потому что я сам должен был оставаться на месте - там, где Звездные Мастера вызвали меня к бытию. Силой моей мысли, Ах-К”аль Балаам отправился в путешествие по ближайшим звездным системам. Много эонов прошло в ожидании, пока он вернулся. Он принес много странных и неожиданных новостей. Звездные Мастера покинули Сияющий Якорь и его центральную звезду, Альциону. Теперь на ней пребывал Звездный Мастер по имени Лейф-Тет-Цун, подобно мне, порожденный из их медитации. Их места заняли новые Звездные Мастера: Арк-Ту-Мо, Арк-Тара, Си-Кинич-Рекс и другие, которых слишком долго было бы перчислять. Важно то, что все мы теперь находились в сфере всеобъемлющей медитации Лейф-Тет-Цуна. Прежние Звездные Мастера отбыли в матрицу, хранимую Лигой Пяти. Также Ах-К”аль Балаам поведал мне об экспериментальной зоне и о существовании Люцифера. Так я узнал о том, что нахожусь в этой зоне, где Люцифер содержится “под карантином”. Эти сведения завершили мою первичную медитацию. Теперь я должен был окончательно пробудиться и подготовиться к высшему творческому свершению - созданию моей собственной планетарной системы. Теперь была очередь Ах-К”аль Балаама начать медитацию. Его медитация создала галактические кристальные линии связи, благодаря которым я смог начать свою песню. Пока Ах-К’аль Балаам вел медитацию, я продолжал петь. Мое пение порождало великую кристаллическую звуковую волну, наполняющую все множество резонансных борозд зувуйя. Через многие эоны после первого дыхания моей песни, отдаленное эхо вневременного Хунаб Ку вернуло мне ее, чтобы я совершил новый вдох. Теперь я знал, что моя песнь услышана и подхвачена. Тогда я вновь запел, чтобы пробудить Планетных Мастеров и призвать их петь вместе со мной. Я пел и пел, с многозвучием и полной силой; но где же те голоса, которых я звал петь вместе со мной? Насытив свою песнь энергией мысли до самых пределов, я, наконец, услышал, как ее начинают подхватывать Планетарные Мастера. Так целый эон я запевал, а они откликались, вытягивая из моих светоносных одежд нить за нитью. Из этих нитей они ткали плоть орбитальных шаров - моих звездных детей, этих недолговечных сфер, которые вы зовете планетами. — 70 —
|