|
В настоящее время из Куско в Мачу-Пикчу ходят два поезда. Один из них — “туристский” с вагонами-“пуль-манами”, имеющими самолетные кресла и огромные окна. Другой — “индейский” со старенькими вагонами, который останавливается на каждом полустанке. Станция Мачу-Пикчу находится в 120 километрах от Куско и примерно на 1000 метров ниже его. Сошедшему с поезда туристу кажется, что руины Мачу-Пикчу “нависли” где-то прямо у него над головой. Но на самом деле их от станции отделяет 500 метров высоты и восьмикилометровый серпантин узкой и извилистой дороги. “Мачу” на кечуа значит “старый”, пикчу — “гора”. На Старой горе и находится главная часть известного памятника, занимающего площадь в семь квадратных километров. Но взгляд невольно привлекает соседняя вершина, поражающая своими классическими формами. Это Уай-на-Пикчу — Молодая гора, служившая в прошлом сторожевой башней. Мачу-Пикчу один из самых таинственных и необычных городов. Он построен'в ущелье, тянущемся вдоль рек Юкау и Урамбабву, высоко в горах, вершины которых скрыты от глаз пеленой тропических туманов. Вот что написал об этом городе один из современных авторов: “На высоте 2400—2500 метров над уровнем моря в месте, отделенном от остального мира обрывами высотой в 700 и более метров, на краю глубоких пропастей, прорытых рекой Урумбабвой, которая при высокой воде поднимается за несколько часов на 12 метров, на земле, захваченной сельвойи погребенной в море тумана, находится Мачу-Пикчу. Несомненно, это одно из худших мест, какие человеческое существо могло бы выбрать, чтобы основать город. Разве что его обитатели хотели жить, спрятавшись от всего остального мира”. Панорама Мачу-Пикчу необычна. От горного пейзажа невозможно оторвать глаз. Писатель С.С. Смирнов так описывал свои впечатления: “...Мы вышли на неширокую площадку и остановились... Мы невольно замерли на месте, ошеломленные тем, что открылось перед нами, оцепенели, словно вся энергия тела и души мгновенно была мобилизована зрением в напряженном усилии глаз охватить эту, кажущуюся необъятной, картину... Это зрелище требовало благоговейной неподвижности и почтительного молчания. Вокруг стояли горы, крутобокие, серо-зеленые, хмурые, и разодранные их вершинами облака мутно-белыми клочьями сползали по склонам. Может быть, из-за этого серое, средними просветами небо казалось совсем близким: протяни руку и коснешься его свода... Как и мы, горы тянули вверх каменные головы, чтобы хоть издали взглянуть на это легендарное гнездовье человека. Оно лежало рядом с нами, удивительное, казавшееся почти невероятным в этой первозданной горной глуши... — 127 —
|