Внеземляне идут!

В ту ночь Ольга так и не смогла больше уснуть.

Работники столовой, где служила поваром Ольга Садыкова, начинали работать рано — в пять часов утра. Ровно в пять часов Садыкова уже была на своём рабочем месте. Она поспешила поделиться переживаниями минувшей ночи с сослуживцами. Те бурно обсудили её рассказ и, в конце концов, пришли к выводу, что к Ольге являлся домовой.

Но Садыкова не согласилась с их предположением.

— Домовой — это, по поверьям, тот, кто живёт в доме, — возразила она. — А мужчина с огненным взором пришёл ко мне с улицы. Он открыл ворота, протопал по двору, потом непонятным образом открыл дверь, ведущую в дом... Какой же это домовой? Это скорее какой-то "призрак с улицы". По сей день я раздумываю над его словами "Нужно усыновить" и не понимаю их смысла. Кого усыновить? Когда усыновить? Где усыновить? Мы с мужем долго ломали головы над этими тремя вопросами. Ответов на них не нашли.

Женщина с прибором в теле

Ирина З., возраст — 35 лет, живёт в городе Кирове.

Оказавшись в тех краях, я неоднократно встречался с нею, мучал женщину бесконечными расспросами. По моей настойчивой просьбе она сделала в районной поликлинике рентгенограмму своего тела и вручила мне негативы громадной величины, выполненные в масштабе 1:1. Сенсационный рентгеновский снимок тазобедренной области воспроизводится на страницах этой книжки; к нему я ещё вернусь.

Вот показания Ирины, просившей не указывать её фамилию. Они записаны мною и тщательно выверены в ходе неоднократных устных и затем письменных — по почте — опросов этой женщины.

— Я увлекаюсь дыхательной гимнастикой, известной под названием "реберфинг", — сообщает Ирина. — В конце мая 1991 года в воскресный день я пребывала в квартире одна. Вспомнила, что достаточно давно не проводила сеансы ребёрфинга. Легла на тахту, расслабилась, вышла на так называемый четвёртый уровень дыхания и, как всегда бывало у меня в таких случаях, отключилась.

"Очнулась" я в очень тесной комнатке, заставленной от пола до потолка стеллажами с книгами. Слышу, женский голос, нёсшийся, казалось, со всех сторон, произнёс дословно следующее:

— Иди. К тебе пришли следователи.

Я встала с какого-то ложа, на котором лежала между стеллажами, и вышла из комнатки вон. Не было у меня ни удивления, ни страха — почему-то я воспринимала всё происходящее, как само собой разумеющееся. Спустилась по узкой лестнице в помещение, расположенное ниже этажом. Пока шла по её ступенькам, в голове билась лишь одна мысль:

— Мне нечего скрывать от следователей. Я не преступала законов.