Талантливый ученик советского вождя — вождь немецкий, вступивший с учителем в смертельное противоборство, пребывая 24 января 1942 г. в своем бункере «Волчье логово», обратится к собеседникам со словами: — В мирное время следует закладывать такие основы военной промышленности, на которые можно опереться и во время войны. В 1936 году — когда был разработан второй четырехлетний план — нужда заставила нас начать поиски материалов-заменителей. Для оснащения миллионной армии одной только оптики требуется столько — даже представить себе невозможно! Свою вторую «четырехлетку» (четырехлетний план 1936 года) Адольф Гитлер сопроводил меморандумом с недвусмысленной установкой: «1. Немецкая армия должна через 4 года быть подготовленной к военным действиям. 2. Немецкая экономика через 4 года должна быть способной к ведению войны». А пока советские пятилетки — в соответствии с планируемыми целями — продолжали работать в военном русле и планомерно выполняли свои задачи по обеспечению армий вторжения Первого и Второго стратегических эшелонов вооружением, боеприпасами и всем остальным, необходимым для ведения агрессивной войны. Одновременно, в соответствии с тем же планом индустриализации страны, последние два года перед началом войны советский народ, совершая трудовые подвиги, работал и на Третий стратегический эшелон. Параллельно с индустриализацией в СССР шла и коллективизация , — установление коммунистического крепостничества на селе. Главный буревестник революции Максим Горький, ненавидящий русских не меньше, чем их ненавидел вождь пролетарской революции Ленин, в 1922 году в Берлине опубликовал статью «О русском крестьянстве», — словно благословляя на истребление истинных хозяев земли русской — пахарей и земледельцев. Откровенная ложь о «жестокости русского народа» (впоследствии, в 1990-м году под таким названием эта же статья вышла в журнале «Огонек») была приговором миллионам раскулаченных, ограбленных, сосланных и убитых вместе со стариками и младенцами. Автор не может быть голословным, он должен привести хотя бы одну цитату из статьи Горького, тем более, что ныне эту и подобные ей статьи успешно вытаскивают на свет недруги России, пытаясь доказать никчемность русской нации (смотри, например, вышедшую специально для Беларуси книгу «История имперских отношений. Белорусы и русские». Смоленск, 2008). «Еще до сего дня в темной душе русского сектанта не умерло представление о каком-то сказочном «Опоньском царстве», оно существует где-то «на краю света», и в нем люди живут безмятежно, не зная «антихристовой суеты»… Я думаю, русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство особенной жестокости, хладнокровной и как бы испытывающей пределы человеческого терпения к боли, как бы изучающей цепкость, стойкость жизни. В русской жестокости чувствуется дьявольская изощренность, в ней есть нечто тонкое, изысканное…Можно допустить, что на развитие затейливой жестокости влияло чтение житий святых великомучеников, — любимое чтение грамотеев в глухих деревнях». — 108 —
|