|
США, где сможет "прожить оставшиеся годы по-человечески" а не в Монголии, где все ее "ненавидят и угрожают физической расправой"... К другим сообщения, предостережения о дате смерти (особенно близкой) приходят не столь спокойно. Как человек воспринимает такие "приветы с того света" во многом определяет его характер... Но будь ты хоть железным, на твоем каменном, без намека на слезу, лице окружающие все равно разглядят нечто, что выдаст "печать смерти". В экстремальных ситуациях, а особенно на войне, не так уж редки случаи, когда о каком-то человеке окружающие его сослуживцы начинают вдруг чувствовать, что их боевой товарищ - не жилец. Впрочем, смерть - дело интимное, и гораздо чаще ее приближающееся дыхание чувствует в первую очередь сам "избранник". Тот-же "Гюрза" в статье "Судьба и солдат" так описал гибель в августе 1996 года в Грозном лейтенанта "Лотоса": "Он вдруг сломался, сник и, сидя у костра, все причитал: "Погибну завтра..." И мы ничем не могли вывести его из этого состояния. А на рассвете, после дудаевской контратаки, мы перетащили раненного в живот "Лотоса" в дом. Он бормотал только одно: -Я умираю, я умираю... Я глядел в его обезумевшие глаза и вдруг понял, что он уже вычеркнул себя из жизни. Смерть пришла, и он чувствовал ее заранее..." Почитайте мемуары полководцев и просто бывалых воинов - практически нет ни одной книги, где бы мемуарист не описывал, смакуя подробности, сцены гибели своих боевых друзей (если честно, эта часть мемуаров большинству читателей наиболее интересна). И во многих книгах ситуации схожие: сослуживец приходит к другу (будущему мемуаристу) вечером (реже утром) накануне боя и сообщает, что будет убит при завтрашнем бое (штурме, перестрелке, дежурстве), и потому просит передать письмо (или на словах) жене (детям), что ее любил (или что погиб как герой). На все увещевания и взывания к рассудку и здравому смыслу герой обычно отвечает, что он-то "точно знает" и успокаивать его не надо. А далее, как по-шаблону, героя убивают на глазах мемуариста или при таких — 519 —
|