Сверхъестественное. Боги и демоны эволюции

Короче говоря, на основании всех этих фактов Шэнон выдвигает гипотезу, согласно которой истоки иудейской религии коренятся именно в подобного рода переживаниях (в качестве еще одного архетипического примера можно упомянуть "пылающий куст" (неопалимую купину) Моисея). Сами же эти переживания были вызваны употреблением психоактивных растений — как это происходит и по сей день на Амазонке. В частности, профессор указывает на то, что сочетание акации (Mimosa tortilis и Mimosa rad— dina) с Peganum harmala (растение, известное под названием сирийской руты) "создает биохимическую конфигурацию, идентичную той, которую образуют растения, лежащие в основе аяуаски" [1013].

Гипотеза Шэнона представляется тем более правдоподобной, что эта самая акация и сирийская рута повсеместно произрастают на землях Ближнего Востока, включая засушливые территории Израиля, Синайского полуострова и Месопотамии. Таким образом, как отмечает Шэнон, мы не вправе отвергать галлюцинаторного опыта, вызванного приемом этих растений. Напротив, влияние его явно прослеживается в видениях, описанных в Ветхом Завете [1014].

Наркотики и религиозный опыт человечества

По мнению Бенни Шэнона, благодаря аяуаске "можно испытать весь спектр тех ощущений, которые принято называть мистическими" [1015]. Он также задается вопросом, сопоставимы ли "ценность и значимость тех религиозных и духовных переживаний, которые были достигнуты с помощью психоактивных веществ", с ценностью и значимостью того духовного опыта, который был обретен без внешних стимуляторов. И он же отвечает на этот вопрос следующим образом: "Эмпирическое изучение аяуаски позволяет мне без колебаний ответить "да" [1016].

На первый взгляд представляется абсурдным утверждение, согласно которому подлинный религиозный опыт может быть обретен благодаря деятельности столь простой и столь материалистической, как употребление в пищу или питье определенных видов растений. Однако нам следовало бы помнить о том, что данные растения содержат химические вещества, которые состоят в самой тесной связи с такими гормонами — нейропередатчиками мозга, как допамин и серотонин. Не вдаваясь в подробности нейронных процессов, хотелось бы отметить, что эти и подобные им химические вещества заняты во всех без исключения функциях нашего мозга. Ну а наш мозг, в свою очередь, вовлечен во все, что мы делаем и ощущаем, — даже если некоторые из этих переживаний мы склонны классифицировать как реальные, а другие — как нереальные. Иными словами, нравится нам это или нет, но данные химические элементы неизменно играют основополагающую роль в спонтанном (то есть не замешанном на наркотиках) религиозном опыте. И раз уж этот спонтанный опыт, порожденный химией нашего мозга, принято считать подлинным, то почему бы не рассматривать в этом ключе и тот опыт, которого удалось достичь с помощью галлюциногенов, должным образом изменивших химический состав мозга.