|
При упоминании своего имени Симмондс принялся кричать, пытаясь заглушить слова человека в смертной повозке. Но Самуэльс продолжал рассказывать о том, что произошло, завязывая узел подозрений вокруг шеи орущего и раскрасневшегося Симмондса. Когда Самуэльс начал свой рассказ, стража уже накинула петлю ему на шею. По мере того как он говорил, по толпе прошел сначала легкий шумок, вскоре переросший в ропот и в конце концов превратившийся в рев с требованием освободить Самуэльса и судить Симмондса. Собравшиеся зрители подались вперед, по-видимому, стремясь освободить обреченного, но стражник хлестнул лошадей, и повозка выскочила из-под ног Самуэльса. Он поболтался в петле с секунду, но веревка лопнула, и Самуэльс упал на землю лицом вниз. Стража построилась в каре, чтобы сдержать толпу, в то время как палач готовил новую веревку. Самуэльса, в полуобмороке после первого страшного испытания, опять поместили в повозку, на этот раз он сидел на бочке, поскольку стоять уже не мог. Начальник полиции снова дал знак, и повозка снова вырвалась из-под ног несчастного. Толпа с ужасом наблюдала за происходящим: веревка стала расплетаться прядь за прядью до тех пор, пока ноги Самуэльса не коснулись земли, и он получил достаточную опору, чтобы не задохнуться. Толпа заревела: – Обрежьте веревку! Обрежьте веревку! Это воля Господа! Но начальник полиции не пожелал путать плохую работу с божьим промыслом. Он приказал солдатам надеть новую веревку на шею Самуэльса, и проговоренный в третий раз полетел вниз. На этот раз веревка лопнула у него над головой. Солдат ослабил петлю, чтобы дать Самуэльсу отдышаться, если у того еще было такое желание. Встревоженный начальник полиции вскочил на коня и во весь дух помчался к губернатору доложить о невероятных событиях, разыгравшихся во время казни. Губернатор тут же издал приказ о помиловании, но потребовалось еще некоторое время, прежде чем до Самуэльса дошло, что происходит вокруг. По словам очевидцев, «он был растерян и немного помешался, поскольку сначала не понимал, что получил прощение». После того как главный герой этой уникальной драмы был уведен со сцены, подозрительный начальник полиции принялся осматривать веревки, которые сыграли такую удивительную роль в этом деле. Не попортили ли их заранее? Нет, с веревками было все в порядке. Последняя, оборвавшаяся словно бечевка, была совершенно новой и выдержала многократные испытания на разрыв с падающим грузом весом около 390 фунтов. Даже тогда, когда порвались две пряди, последняя продолжала удерживать полный вес. И все-таки веревка порвалась, как только Самуэльс задергался в петле. — 113 —
|