|
В те дни любой захудалый немецкий городишко более подходил для проведения этого научного опыта, чем Берлин. Советская армия с ужасающей быстротой продвигалась вперед. Из Восточной и Западной Пруссии эвакуировалось около двух миллионов человек. Толпы беженцев миновали Берлин. В городе царила паника. К уходившим, бежавшим, скрывашимся присоединялись все новые люди, пытаясь найти хоть какое‑то безопасное место в то время, как в любом направлении, которое они избирали, все дороги вели к линии фронта, к новым боям, пожарищам. Смерть приближалась отовсюду. Бежать было некуда, и все же все подряд стремились куда‑то бежать. В этом обреченном городе сохраняли спокойствие лишь несколько ученых, благодушно сидевших возле созданного ими реактора. Но можно ли было начинать их эксперимент, ведь уже неясно было, кому суждено будет подвести итоги этого опыта – человеку, которого уполномочил заниматься ядерной физикой Геринг, или же руководителю, присланному сюда Сталиным? Дибнер понял цель приезда Герлаха, ну а профессор в тот же день, 29 января, пригласил к себе своего наперсника Росбауда, неизменно близ него замечаемого, и сообщил, что в ближайшие день‑два уезжает из Берлина и забирает с собой весь «тяжелый продукт». Это что, переспросил Росбауд, привыкший узнавать «из первых уст» самые свежие новости об атомном проекте, вы забираете тяжелую воду для Гейзенберга (тот уже давно жил на юге Германии)? Герлах его догадку не оспаривал. И на что она ему? Что он с ней собирается делать? «Быть может, дело», – был ответ. 30 января в 17. 30 Герлах приказал все паковать. На следующий день все должно быть готово, что бы там ни приказывала партия, – а партия, конечно, велела держаться до последнего («Никакой паники, геноссе! Никто не покидает Берлин!»). Циничный Герлах и не думал верить этим призывам: держаться до последнего впору было лишь юнцам из «Гитлерюгенд» да наивным ветеранам иллюзий, вечным почитателям и обожателям. Ученым следовало полагаться на опыт, и их чутье звало на юг Германии, в более безопасное место. Тридцать первого января, во второй половине дня, профессор Герлах, доктор Дибнер, облаченный в военную форму, и доктор Вирц покинули Берлин на автомобиле и направились в сторону Куммерсдорфа. За ними следовали несколько грузовиков, перевозивших уран, тяжелую воду и оборудование. Герлах был взволнован, бледен, удручен. Его сопровождала секретарша, фройляйн Гудериан. А вот друг и наперсник Росбауд остался в Берлине. В последних беседах с ним Герлах оставался сдержан и осторожен и так и не назвал цели своих скитаний и не открыл будущего пристанища. Поэтому, сообщая через норвежских подпольщиков в Лондон, профессору Блекетту и доктору Кокрофту, последние новости, добытые «из первых уст», верный наперсник и старательный агент Росбауд так и не смог сообщить новое местонахождение лаборатории. Он знал лишь, что весь груз доставят «в какое‑то надежное место». — 206 —
|