|
– А если она у них есть, все вы физики второго сорта! – желчно бросил Ган, скорее стараясь скрыть свою тревогу, чем позлить остальных. Профессор Гейзенберг раздосадованно спросил: – А разве они произнесли слово «уран»? Ган покачал головой. – Значит, они не имели никакого дела с атомами, – решил Гейзенберг. Тем не менее зерно сомнения было брошено. Доктора Коршинг и Вирц заговорили о том, что американцы, наверное, получили изотоп урана‑235 путем диффузии – ведь сами они планировали подобный эксперимент. Спор, наверное, продолжался бы до глубокой ночи, если бы Макс фон дер Лауэ, лауреат Нобелевской премии 1914 года, не прервал коллег, напомнив им, что в 21. 00 прозвучит итоговый выпуск новостей Би‑Би‑Си. Столовая моментально опустела. Участники импровизированного симпозиума расположились в одной из жилых комнат, где был установлен репродуктор. Диктор подтвердил, что речь идет именно об атомной бомбе, «сброшенной на одну из японских военных баз… По сообщениям очевидцев, даже спустя несколько часов после взрыва город, в котором проживало более трехсот тысяч человек, все еще был окутан облаком дыма и пепла». Далее сообщалось, что союзники израсходовали на работу с ураном 500 миллионов фунтов стерлингов. В работах над проектом принимали участие в общей сложности около 125 000 человек. Последние сомнения отпали – за океаном действительно решили ту проблему, над которой долгие годы бились все присутствующие. Чувства, охватившие ученых, были разного рода. В них смешивались ужас, досада, возмущение, раскаяние. Гудсмит, конечно, водил их за нос так же, как и другие американцы. Когда в апреле 1945 года американцы захватили секретную лабораторию на юге Германии, они уверили работавших там Вейцзеккера и Вирца, что им позволено будет продолжить эксперименты где‑нибудь в другом месте и потому их просят указать местонахождение запасов урана и тяжелой воды. Доверчивые профессора легко согласились выдать ценное сырье. Так вот, для чего был нужен весь этот маскарад! Однако и тут немецкие ученые ошибались – американцы уже не нуждались ни в тяжелой воде, ни в уране. Их беспокоило другое: они боялись, что эти запасы попадут в руки французов, и прежде всего профессора Жолио‑Кюри, которые, по данным разведки, тоже вел подобные исследования. И американцы не хотели сюрпризов… * * *Началось же все, пожалуй, еще в 1930‑е годы, когда в Париже Фредерик Жолио и Ирен Кюри попытались получить искусственные радиоактивные изотопы урана, обстреливая его альфа‑частицами (ядрами гелия). — 124 —
|