|
- Будьте любезны, снимите чужой ботинок со своей левой ноги, - обращается он к шутнику, - тем более что он вам слегка велик! В зале смех, а шутник, удивленно качая головой, наклоняется и, сняв чужой ботинок, отдает его телепату под дружные аплодисменты зрителей. Автандил Алексеевич берет ботинок и снова обращается к зрителю, стоящему на сцене, говорит: - Кто же сидит без ботинка? Кому нужно его вернуть? Думайте! Через секунду - вторую уверенно направляется к третьему ряду, к человеку, сидящему третьим от края. - Возьмите, пожалуйста, свой ботинок. Хорошо, что велик оказался, а то бы вы ушли с моего выступления домой в одном ботинке. На одном из подобных выступлений в перерыве за кулисы к Автандилу пришел... Вольф Мессинг. Сидя в зрительном зале, Мессинг был поражен той легкостью, с которой Автандил проводил телепатические опыты. Он много слышал об этих опытах, но люди склонны преувеличивать, и он решил посмотреть сам. Увидев, он был потрясен. Только два опыта похожи на опыты, которые обычно демонстрировал он, да и то проведены без видимых усилий. Остальное все иное, сложное. Люди, наблюдающие эти опыты, вряд ли могли по достоинству оценить их сложность, и только он, Мессинг, понимал меру их сложностей в полном объеме. Поневоле у него возникал вопрос: смог бы он так? Безусловно, нет. Мессинг и не предполагал, какие чудеса мог бы продемонстрировать Ломсадзе, если бы не философия йоги. Увидев Автандила за кулисами, он, обычно сдержанный на похвалу, сказал: - Поздравляю Вас, Автандил. Вы прекрасно выступаете. Автандилу была приятна похвала Мессинга, он видел, что тот искренне рад за него. - Спасибо, Вольф Григорьевич. Я рад, что Вы пришли на мое выступление. - Мне нравится ваше выступление. Вы так легко проводите телепатические опыты, я даже не ожидал. Автандил улыбнулся. Мессинг спросил о детях, о здоровье. Автандил о здоровье; Мессинга не спрашивал - он видел, что Мессинг болен. Поговорили еще немного. На прощание Мессинг подарил Автандилу свою фотографию с надписью: «Мысленно всегда с Вами». А через год Вольф Мессинг позвонил Автандилу и пригласил к себе домой. Ломсадзе приехал. Дверь ему открыла жена Мессинга и провела в комнату. Его встретил измученный болью человек. Они сели на диван. Мессинг спросил Автандила, как дела, и после ответа сказал: - А у меня со здоровьем совсем плохо. Вот предлагают лечь в больницу на операцию. Как думаете, ложиться или нет? Мессинг ждал совета. Он, вероятно, понимал, что будущее Автандилу известно. А что мог сказать Ломсадзе? Мог ли он предложить помощь? Дать надежду? Но надежды нет. Слишком поздно. Дни жизни Мессинга уже сочтены, независимо от того, ляжет он в больницу или нет. Обманывать или утешать такого человека было нельзя, но и говорить правду не имело смысла: он ее и сам знал, поэтому Автандил ответил: — 96 —
|