|
Подошли к балконной двери. Словно во сне, женщина открыла дверь и вышла на балкон, хотя перед этим отказывалась выйти из-за холода на улице, но пришелец ее успокоил. Почти на уровне их второго этажа во дворе над крышей трансформаторной будки она увидела аппарат, напоминающий мужскую шляпу с полями верхом к небу. Аппарат небольшой, метра три в диаметре, из него под углом к земле шел луч, освещая на земле желтое пятно диаметром около метра. Сорокина, по-видимому, взлетела, поскольку неожиданно увидела рядом с собой и хорошо запомнила крышу пятиэтажки, обратив внимание на брошенный рулон рубероида, на какое-то ведро, занесенное снегом. Потом она осознала себя стоящей в «летающей тарелке», где было довольно большое помещение со скругленными углами, белый пол, свет, словно люминесцентный. Помещение, как ни странно, выглядело просторным, из него прослеживались выходы в две стороны. В той комнате, где она очутилась, была тележка-каталка, наподобие больничных, а перед ней в стене – телевизионный экран, только узкий. Вошла высокая, почти двухметрового роста молодая женщина в темно-сером комбинезоне, структуру материи которого Лариса Николаевна хорошо запомнила, могла бы узнать. Женщина была в капюшоне, лишь белая челка прикрывала лоб. Грубо, недобро, она приказала лечь на каталку. В это же время вошла еще одна женщина, постарше, совершенно обычной, земной внешности, полноватая, лет пятидесяти-шестидесяти, тоже в комбинезоне, но без капюшона, а волосы убраны назад и закреплены на затылке узлом. Она вступила в разговор с волжанкой, имея целью, видимо, отвлечь ее. Высокая инопланетянка стала иглой колоть каждый палец, начиная с ног. Пожилая женщина в это время продолжала расспросы, и, что было неприятно Ларисе, не выслушивала до конца ответ, а задавала новые и новые вопросы. Кем работает, сколько лет, есть ли дети и т.д. Они удивились, когда обнаружили, что один палец на левой руке у Сорокиной не сгибается в результате травмы. Спросили, что с рукой. Лариса Николаевна объяснила. Наконец высокая, проведя еще несколько манипуляций над телом женщины, резко сказала: «Все! Она нам не подходит». Смысла обследования Сорокина не поняла. Очнулась уже дома. Будильник показывал 4 часа 40 минут. В комнате было холодно. Вспомнила об открытой балконной двери, закрыла ее. А после этого у нее началось нечто вроде истерики. Женщина рассказывала, что плакала навзрыд, захлебываясь слезами, не зная, почему. Наверное, оттого, что с ней обошлись как с подопытным животным – грубо, бесцеремонно... Как только рассвело, Лариса побежала к старшей сестре, все ей рассказала. — 92 —
|