Процесс тамплиеров

С 20 октября по 18 ноября инквизиторы вместе с епископом Лондона допросили в церкви Святой Троицы 43 человека, предъявив им 87 статей обвинения, которые в основном совпадали с обвинениями, выдвинутыми во Франции, однако ни один из допрошенных не пожелал признать себя виновным. Ответы рыцаря Уильяма Рэве‑на, которого допрашивали 23 октября, весьма типичны. Он и еще один рыцарь, ныне покойный, вступали в орден лет пять назад в Кумбе в диоцезе Бат. Принимал их Уильям де ла Мор. Когда Рэвену рассказали о нелегкой жизни тамплиеров, он поклялся, как полагается, хранить обет целомудрия, бедности и послушания, а также не совершать ни над кем насилия, за исключением случаев самообороны или сражения с сарацинами. На церемонии присутствовали еще два брата и — что несколько необычно — около 100 мирян17. Еще несколько тамплиеров подтвердили в общих чертах те же условия приема и сказали, что не раз видели, как принимали других (самым обычным образом), но никто более о присутствующих на процедуре мирянах не упоминал. Приор Оверни Энбер Бланк давал показания 28 октября. Это был человек опытный и всеми уважаемый, состоявший в ордене 37 или 38 лет; все это время он провел в заморских странах и служил там еще при великом магистре ордена Гийоме де Боже, который погиб в битве при Акре в 1291 г. Энбер, видимо, вернулся в Англию как раз к началу арестов. Когда его спросили о тайных собраниях братства и таинственной церемонии приема в орден, он ответил, что единственной причиной подобной секретности была «глупость», а на самом деле они не делали там ничего такого, чего нельзя было бы показать всему свету. Он отрицал все выдвинутые против ордена обвинения, а по поводу признаний, сделанных руководителями ордена, заметил, что не знает, что именно они сказали, «однако если они признались в упомянутых преступлениях, то солгали»18. Одну из линий судебного расследования составляло дело о весьма загадочной смерти тамплиера Уолтера Бачелера, бывшего приора Ирландии. Однако здесь ничего не удалось добиться; единственный, кто дал показания по этому вопросу, тамплиер Ральф де Бартон, сказал, что знает только, что приор содержался в оковах и умер в тюрьме, а еще он слышал, что его жестоко пытали, а потом похоронили за оградой кладбища, ибо он нарушил Устав ордена и потому считался отлученным от церкви19.

Столь значительные отличия процесса тамплиеров в Англии от принесшего массовые признания процесса во Франции являются следствием различных правовых систем этих двух стран. Во Франции инквизиция активно использовалась как составляющая часть государственного аппарата, практически как «рука» правительства. Там, где инквизиция действовала вразрез с интересами короны, после тщательной проверки ее деятельность могли и приостановить, но в целом последние представители династии Капетингов быстро поняли, что машина инквизиции может быть ими использована с большой выгодой. В Англии же норманские и анжуйские правители создали сложную единую правовую систему, применимую ко всем свободным людям государства, и в этой системе не оставалось места для инквизиции, которую здесь порой воспринимали даже как агента «иноземного папства». А следовательно, в Англии инквизиция никогда не была особенно действенной и не имела ни собственного мощного аппарата, ни традиции, на которую могла бы опереться. Настоятель монастыря Ланьи и Сикар де Вор были ее первыми и единственными представителями на Британских островах. И сразу же на их пути возникла преграда, ибо английская правовая система опиралась прежде всего на мнение собственных юристов и исключала применение пытки. Когда было сообщено о предъявленных тамплиерам обвинениях и об общепризнанной «таинственности» их деятельности, казалось, практически невозможно будет собрать какие‑либо свидетельские показания на этот счет, если вести процесс согласно английским законам. Показания свидетелей со стороны использовались достаточно широко, однако, как бы ни было развито воображение у этих свидетелей, они вряд ли сумели бы обеспечить инквизиторов сколько‑нибудь достоверными сведениями. Когда в Лондоне 24 ноября собрался совет Кентербери, инквизиторы стали требовать применения пытки, что для инквизиционного процесса было делом обычным. 9 декабря они обратились к королю с просьбой разрешить им продолжать расследование «согласно церковным постановлениям», т. е. с использованием пыток. На следующий день король ответил, хотя и довольно уклончиво, что им позволено «действовать и вести расследование по делу тамплиеров согласно своим установлениям, однако не (дозволяется) предиринимать что‑либо против (нашей) страны и короны», и инквизиторы заключили, что разрешение на применение пытки получено20.