|
Григорий IX был, однако, не первым, кто слышал подобные сказки, так что Ногаре строил свои планы, опираясь на давнкнс традицию. В 1022 г. монах Адемар де Шабанн передавал слухи о еретиках из Орлеана, которые поклонялись дьяволу и втайне занимались всякими мерзостями, настолько потрясшими монаха, что он оказался не в состоянии даже их описать8. Другой монах, по имени Поль, из монастыря бенедиктинцев Сен‑Пьер‑де‑Шартр, чья память существенно «укрепилась» за прошедшие полвека, более выразителен и точен в описании деятельности еретиков: они собирались в некоем доме и призывали демонов, выпевая их имена. Как только демон появлялся — обычно в виде небольшого зверька — гасились огни и «каждый, как можно быстрее, хватал первую попавшуюся женщину и совокуплялся с нею… и эти совокупления считались у них проявлениями святости и благочестия»9. Вскоре после этого Гвиберт Ножанский, предпочел довольно путаный вариант этой же истории, которым и воспользовался против еретиков в Суассоне в 1114 г. Среди этих еретиков, говорил он, принято было, чтобы мужчины совокуплялись с мужчинами, а женщины с женщинами. Они собирались в тайных местах, например в погребах, и там при ярком свете свечей женщины, обнажив нижнюю часть тела, предлагали себя тем, кто оказывался рядом. Затем свет гасили и начиналась отвратительная оргия10. Уолтер Мэп в 1182 г. описывал некую секту, назвав ее членов пата‑ренами (или патарами), которая поклонялась огромному коту, спускавшемуся во время их собраний сверху на веревке. Этому коту они целовали лапы, а также — под хвостом и в прочие срамные места, и этот акт разжигал в них похоть. Затем обычно следовала оргия11. Защищая веру от катаров в своем трактате, написанном в конце XII в., Алан Лилльский опирался на ту же фольклорную традицию, выводя название «катары» от слова «кот» (cat), потому что они целовали под хвостом того кота, в виде которого им, по слухам, являлся сам Люцифер12. В анонимной хронике, написанной в Трире в 1231 г. и посвященной рассуждениям о разновидностях местных еретиков, есть упоминания о таких, которые «не верили в святое причастие», и таких, которые «целовали отвратительного мертвенно‑бледного человека или даже кота»13. Гийом д'Овернь, епископ Парижский в 1228‑1249 гг., утверждал, что черный кот и жаба являлись последователям Люцифера, которые виновны в таких мерзостях, как целование кота под хвостом, а жабы — в морду14. Вскоре после процесса тамплиеров инквизитор Бер‑нар Ги включил в свой трактат «Manuel de l'Inquisiteur» («Учебник инквизитора») небольшой параграф о еретиках, которых обвинял в половых излишествах и извращениях, а также в том, что им являлся некий кот, хотя в данном случае он имел в виду вальденсов, а не тамплиеров15. — 164 —
|