Неведомое

В начале октября я получил извещение о смерти моего несчастного пациента, последовавшей 30 сентября, на 27-м году, точь-в-точь, как предсказывала г-жа Ленорман.

И чтобы не думали, что тут кроется какая-нибудь ошибка с моей стороны, я храню это письмо, как неопровержимый документ».

К такому же порядку принадлежит и следующий любопытный случай, рассказанный г-жой Леконт де Лиль, родственницей поэта.

XXX. Некто X. обратился к гадалке на картах, и она предсказала ему, что он умрет от укуса змеи. Этот X., служивший в администрации, несколько раз отказывался от предлагаемого ему места на Мартинике, острове, известном своими ядовитыми змеями. Наконец, его убедили принять выгодный пост в администрации Гваделупы; эта колония хотя и близка к Мартинике, но там никогда не водилось змей. «От судьбы не уйдешь», гласит пословица. Окончив срок службы на Гваделупе, X. поехал обратно во Францию. Пароход, по обыкновению, остановился на Мартинике, но X. не решился даже сойти на берег во время стоянки, продолжавшейся несколько часов.

Как всегда, на пароход явились негритянки продавать фрукты. X., чувствуя жажду, взял апельсин из корзины у одной из торговок, но вдруг вскрикнул, что он ужален… Негритянка опрокинула корзинку, и там оказалась змея, притаившаяся в листьях. Змею убили, но несчастный X. умер несколько часов спустя.

В том же сборнике приведен следующий замечательный случай ясновидения и предвидения будущего (1896 год):

XXXI. Одна моя знакомая, леди А., жила в Париже на Елисейских полях. Несмотря на свое богатство, она была женщина необыкновенно аккуратная и каждый вечер подводила счеты. Однажды вечером она убедилась, что недостает 35 000 франков во внутреннем отделении большого саквояжа, где она хранила свои деньги и драгоценности.

Однако замок не был взломан, только края сака были как будто слегка раздвинуты. А между тем леди А. была уверена, что около двух часов пополудни, при своей горничной, она открывала сак, платила по какому-то счету и положила деньги назад, на обычное место. В смущении она позвонила горничной; та не могла дать ей никаких сведений, но успела предупредить о пропаже всю домашнюю челядь. Таким образом виновный - если такой находился среди слуг,- мог припрятать украденное добро. На другой день спозаранку дали знать полицейскому комиссару. Произведен был тщательный обыск, но, разумеется, ничего не было найдено.