|
За этой любопытной четверкой двигались офицеры и кавалерия. Вдобавок к изображению Мадонны на их штандартах можно было встретить цвета всех противников Франции, от великого герцога тосканского до императора Австрии, от русского царя до папы. Здесь был даже турецкий полумесяц, ибо султан тоже объявил Франции войну. В разноцветных одеждах, увешанных разными эмблемами и реликвиями, эти всадники, как описывал их один хронист‑современник, «были вооружены пистолетами и образами Христа». Арьергард составляла разношерстная городская публика и крестьяне «с вилами, косами, шпагами, мечами, палками и мотыгами». Но недолгое время спустя Мадонна перестала быть утешением для Ареццо. В 1799 году, когда французы отступали в Италии, сам Наполеон находился в Египте. В 1800 году он вернулся в Европу, получив, став первым консулом, всю власть, и повел французскую армию в свою вторую, победную итальянскую кампанию. Как и Ганнибал, он неожиданно пересек снежные Альпы и вышел на равнины Северной Италии. Там он нанес последнее поражение Австрии. Дорога в Италию была открыта. Наполеон прошел маршем по полуострову и отвоевал его полностью. Достигнув Флоренции, он выслал вперед большое и сильное войско с точным предписанием подвергнуть Ареццо особой каре. Окружающие города признали себя доминионом Франции и сдались без боя. Только Ареццо упорствовал в своем отказе, храня уверенность, что самая мощная европейская армия может быть разбита с помощью нескольких сотен мушкетов, серпов, вил и 16 пушек. Но на этот раз чуда не произошло. Французы подступили к стенам Ареццо 18 октября 1800 года и немедленно начали жестокий артиллерийский обстрел. Они даже не стали требовать сдачи, как предписывал тогдашний военный протокол. Город отвечал залпами нескольких пушек и звоном множества колоколов. Так продолжалось до заката. На следующее утро французы пробили пушечным огнем брешь в городских воротах и устремились на его улицы. Любого встречного с оружием немедленно убивали. Весь день шли грабежи, солдаты мародерствовали. В церквах и монастырях захватчики вели себя с особой наглостью. Нескольких монахинь, пытавшихся спрятать под своими просторными одеяниями серебряную и золотую церковную утварь, раздели догола. Когда через несколько дней завоеватели оставляли Ареццо, то захватили с собой три сотни пленников, всю городскую артиллерию и богатую добычу. Для перевозки были отобраны повозки, лошади и мулы. Они потребовали у муниципалитета уплаты контрибуции 50 тысяч эскудо. Затем взорвали крепость и сровняли ее с землей. Наконец — и это было впервые за всю историю войн — французы лишили языков все городские колокола. В Ареццо установилась гнетущая тишина. — 117 —
|