|
дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать ее, неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало еще две ночи, но я уже не выходил к двери, старался только успокоитьдрожавшего Бекаса. Я справлялся в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое. Кто мне сможет объяснить случившееся? А также то, что злой и очень чуткой собаке препятствовало залаять, слыша такой шум у двери, а заставляло ее дрожать и визжать от страха?" В этом рассказе сомнителен лишь один момент снимаемые квартиры становятся беспокойными поочередно... Обычно так не бывает: то, что производит беспокойства, как правило, не выходит за пределы занимаемой жилплощади, "оно" - домосед и иногда "живет" в одной и той же комнате столетиями. Но для редактора газеты это могло показаться скучным, и он внес свою лепту в повествование. Не исключено также, что историю мог приукрасить и рассказчик. 198 Правда, иногда рассказчики присваивают чужие истории, выдавая себя за их персонажей. Незнакомые с первоисточниками редакторы и издатели принимают сообщение "пострадавшего" в обеспокоенном доме за чистую монету и публикуют его рассказ. А последующие авторы упорно, в течение многих десятилетий, цитируют плагиат, также не подозревая о первоисточнике. Именно такая история произошла с рассказом молодой англичанки, семья которой в конце 80-хгодов XVIII века поселилась в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле. Эту историю впервые рассказала английская писательница Кэтрин Кроув в книге "Ночная сторона природы, или Духи и духовидцы" (Лондон, 1848), ставшей бестселлером середины прошлого века. Однако к концу столетия о книге мало кто помнил. В 90-х годах XIX века в английском журнале "Корнхилл мэгэзайн" были опубликованы воспоминания некоей мисс Пеннимен о пережитом ею и ее семьей в 1865 году ужасе в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле. За исключением даты и фамилии — 173 —
|