|
себя, на воз бросил, и сам пошел в трактир, в эту... столовую. Там ходит скотина, коровы там никогда не загоняются. И ни одна корова к возу не подошла. Она же заворожена! Не видють! А он прошел, за задний стол сел. Там в столовой народ. А он сел за задний стол. /.../ А один - зх! - выскочил, хотел доху взять. Выскочил, доху-то хватае. А тут видють в окно да: - Эй, эй! Доху-то бяруть, крадуть! Он: - Нет, ее никто не украде. Она чижела, ее никто не унесе! ...Он хватил на руку-то доху - да стоить! Стоить и стоить, стоить и стоить! А он время продолжае: "Че он мне, пускай стоить". /.../ чай сидит пье да разговарие. Да рассказывае, а ён все стоить с дохою! Вот. Но уж время-то много... Вышел да говорить: - Но ладно, ты ее не утащишь - она чижелая. Положи, - говорит, - да иди! Он рад до смерти. Бросил да убежал..." А Петр Алексеевич Достовалов 1909 года рождения из города Нерчинск Читинской области в 1969 году поведал Зиновьеву о другом подобном происшествии: "И мне папа рассказывал... Говорит, приехали на конях с грузом мужики и остановились на Шилке. Зашли к кому-то ночевать. А хозяин: - Дак у вас че там? - Да груз: пшеница... - А караулит-то кто? - Че караулить? Никого нет. А кто возьмет, так без меня никуда не уйдет. Но, а были воришки-то. Водились. Пришел один, значит, мешок на плечо-то заворотил с пшеницей, вроде: "упру". И давай ходить кругом саней. До утра и проходил в зимнюю ночь. И сбросить не может, и уйти не может. "Но, - думат, - знаткой извозчик, видать!" Он приходит утром-то, хозяин-то, тот ему: j - Извините, - гыт, - меня! В жизни больше этим делом не займусь! - Но, положь. Иди да запомни. Вот как?.." Следующий сюжет, записанный в 1979 году от Владимира Ивановича Баранова из села Котельниково Нерчинского района Читинской области, вообще широко распространен в Сибири: "Дед с внуком везли однажды воз пшеницы, смололи на мельнице, обратно едут. Ну, темнеет. Оне к Грише — 134 —
|