|
года. Претенциозное это имя, разумеется, придумали ей не мы - клуб настоял. У них там свои правила: от имен папы и мамы берутся определенные буквы, еще что-то добавляется, чтобы звучало, - и имя готово. В доме у нас она была Маркой, Манькой, даже Марухой. Она знала все свои имена, только последнее не любила - воспринимала как предисловие к выволочке. В душе же всегда оставалась Маркизой. Бабский ее характер с аристократическими вывертами с каждым днем проявлялся все заметнее. После очередной фасонной стрижки перед нами представала откровенно-нахально предлагающая себя на всеобщее обозрение, фланирующая перед "зрителями" заученной неестественной походкой и лениво поворачивающая в их сторону голову самовлюбленная баба. Супермодель, да и только! Весь день после похода к парикмахеру она дефилировала по прихожей перед зеркалом, которое начиналось почти от пола, кося глазом на свое отражение. А когда думала, что никто не видит, останавливалась перед ним и "принимала позы". В этот день мы просто не в силах были заниматься чем-то другим, так как, давясь от смеха, прикладывая палец к губам ("тес!"), постоянно бегали друг за другом, зазывая на очередное шоу в прихожей. В этот день мы называли ее только Маркизой. На впервые произнесенное в шутку "Ваше высочество" Манька откликнулась как на родное имя, и если бы она умела говорить, то, вероятно, мы бы услышали в ответ: "Наконец-то догадались!" Только в возрасте трех лет она впервые полюбила. Избранником ее стал уродливый короткошерстный метис Чарли. Когда он прогуливался со своим хозяином - 80-летним стариком соседом, Марка не отходила от окна, тихо повизгивая, царапала стекло и шумно вздыхала. С ним она и потеряла невинность. А случилось это так. Мы уехали на выходные, и моя 70-летняя мать осталась с собакой. Дворик у нас закрытый, Манька - очень послушная собака, сама ни на шаг и к себе никого не подпустит, поэтому мать пригрелась на солнышке, отпустив ее на волю и не — 165 —
|