|
но, "Парк попугаев". Так и тянет описать все чудеса, которых там видимо-невидимо, но речь о другом. Посмотрел я "Шоу попугаев", которое дочь от начала до конца сняла. Глазам своим поверить не мог: и считают, и читают, и даже ноты повторяют обученные птицы! И пришла мне в голову мысль обучить кота своего Веньку разным премудростям. Я пенсионер, времени у меня много, и за дело я взялся основательно. Я мяукал до хрипоты, приучая кота подавать голос, чтобы получить кусок мяса. Потом я научил его мяукать на команду "Голос!". Он и раньше у меня смышленый был. Слова "Фу!", "Кушать!", "Ко мне!" знал. А после освоения команды "Голос!" началось самое главное. Я учил его мяукать столько раз, сколько кусочков мяса он должен был получить. Ставил перед глазами тарелку, а в, ней то два, то три, то четыре (до пяти) кусочков. Он сначала орал по принципу "чем больше, тем лучше", а потом вдруг дошло до кота. Теперь это выглядит так: пробежится Венька глазами по тарелке, пересчитает кусочки и ровно столько раз мяукнет. Тогда я к нему и пододвигаю лакомство. И понял я: нет на свете ни детей, ни животных тупых, просто учить их надо, заставить понять, чего ждут от них, и не обманут они наших ожиданий. Записано со слов Ревенева В. X., г. Москва Подкованный Пифагор Отдыхая в деревне, я стал свидетелем сцены, потрясшей меня. Дед мой, Никифор Петрович, владелец стареющей лошади Лады, в соответствии с веяниями времени, ударился в индивидуальный бизнес. Стал он на телеге развозить селянам уголь, дрова, да и все другое, что накажут, - в общем, свое "Трансагентстро" открыл. И вот, будучи там, взялся я ему помочь. Вот тогдато и заметил престранную картину. На телегу грузили мешки с углем. Лада спокойно стояла, ожидая конца погрузки, только каждый брошенный ей за спину мешок провожала взглядом, поворачивая назад голову. После восьмого мешка заржала и ударила копытом. - Все, - сказал подошедший дед, - норма, восемь мешков. — 100 —
|