|
Но и на новом месте не было семье покоя. В первый же день случилось пять возгораний. Не принёс облегчения и второй день. Пришлось вновь пригласить пожарных. Прибыли полицейские, а также один из исследователей. Картина, открывавшаяся их взорам, напоминала результат пронёсшегося торнадо: в доме и по двору были разбросаны вещи, одежда, мебель и прочее. Внезапно загорелось одно из деревьев. Отпилили одну из веток и попробовали поджечь спичкой. Ветка обугливалась, но не загоралась. Потом загорелась буханка хлеба. Пришлось переехать вновь. На этот раз кров предложил отец главы этой несчастной семьи. А хозяин стал искать народных умельцев — в надежде, что они прекратят этот ужас. После помощи местного знахаря несколько дней всё было тихо, пока вновь не вспыхнуло в семи местах. К этому времени пожарные и полиция уже вовсю искали причину самовозгораний. Полиция склонялась к версии поджога самовоспламеняющимися химическими веществами и пыталась найти поджигателя. А необъяснимые самовоспламенения следовали одно за другим. Находившийся в подозрении хозяин бросился в бега, но полиция и пожарные нашли его и подвергли предварительному заключению. Вскоре отпустили: возгорания и без него продолжались по-прежнему… Тогда полицейские принялись за девятилетнего сына хозяина, вынудив его сделать ложное признание в том, что возгорания — его рук дело. Но судья отклонил это «признание» на том основании, что оно не объясняло странный характер возгорания. Уж больно необычными спичками должен был обладать признавшийся, чтобы поджигать мокрые или негорючие предметы. К тому же пламя, бывало, исходило из потолка или из стен, к которым мальчик физически не мог иметь доступа. Да и цвет пламени был необычным. Пришлось отказаться и от этой соблазнительной версии. А истинному преступнику — полтергейсту — удалось-таки ускользнуть от ответственности. Впечатляющая вспышка огневого полтергейста, осложнённая и другими типами полтергейстных проявлений, разразилась в 1920 году в Индии, в доме, занимаемом семьёй местного судьи А.Пиллау. Вспышка, длившаяся две недели, началась 3 марта. Вначале воспламенилась вывешенная для проветривания одежда. Огонь затушили водой, сложив мокрую полусгоревшую одежду в кресло. Спустя полчаса ещё мокрая одежда вновь загорелась, на этот раз — вместе с креслом. Судья, решив, что это произошло по вине его разжигавшей камин дочери, крепко отшлёпал её. Но и в последующие дни не было покоя. Помимо возгораний происходили и другие события. Со стен сбрасывались изображения католических святых, вдребезги билась стеклянная посуда, стены измазывались навозом. Особенно доставалось всему тому, что было связано с исполнением религиозных обрядов: сбрасывались со своих мест и осквернялись изображения святых; нарисованные на стенах дома кресты заляпывались навозом; внезапно исчезали кресты и распятия, потом их находили, например, на крыше. На стенах закрытых на ключ комнат обнаруживались кресты, нарисованные коровьим помётом. Жить так дальше стало нельзя. Судья перевёл семью в другой дом. — 201 —
|