|
Жрецы не были глупцами, как бы скептически ни относились к их мировосприятию наши современники. В копилке их знаний уже обнаружилось немало сокровищ, которыми не побрезговала наша, глубокоуважаемая , современная наука. Откуда же такая вера в сказки и наивность у великих "посвященных"? Не о телепортации ли идет речь? Возможно, то, что дошло до нас, - всего лишь результат неверных трактовок или непонимания их последующими поколениями? Может быть, все эти "магические байки" - шифровка, которую оставили нам те, кто знал больше и рассчитывал, что мы сумеем прочесть ее, когда "повзрослеем" и сможем распорядиться Знанием без вреда для себя и других? А может быть, не так уж они много и знали, наши пращуры, а только как Киса Воробьянинов "надували щеки", а мы впустую тратим время и энергию на уразумление "великих тайн древности"? Все возможно. Но понятия "волшебство" и "колдовство", несмотря на инквизиторские костры, взросление человечества и естественный скепсис нашего времени, живут и не сдают своих позиций. Нам не хочется уделять слишком много внимания этому не самому вдохновляющему нас вопросу. И без нашего напоминания все знают "убедительные исторические примеры", как с помощью колдовства отправляли на тот свет коронованных особ, как чарами заставляли их менять ход событий в государствах, как поднимали мертвых из могил, как шли они в бой и побеждали. Но тем не менее, обратимся к не столь давним временам. Религия Вуду, признанная Церковью частью католицизма, когда-то возникла на Карибских островах (о. Гаити), представляя собой смешение традиционных верований народности Дагомеи и католических церемоний. Жива она и поныне. Считается, что бокоры (bokor) - колдуны Вуду - могут наслать порчу, используя восковую куклу, оживить мертвеца и, подчинив его себе, послать на врага. А перебравшиеся в Гвинею жрецы Дагомеи обладают еще одним страшным секретом. Вот что рассказывает французский путешественник Гэсо. Как-то, заночевав в хижине гвинейского колдуна Вуане, он проснулся от скрипа открываемой двери. Дальнейшее Гэсо описал так: "На пороге стоит Вуане в коротких штанах, с непокрытой головой. Но ведь он и здесь, у моих ног, на циновке. Он лежит на боку, повернувшись ко мне спиной. Я вижу его бритый затылок. Между нами на земле стоит лампа, горящая тускло, как ночник. Я не смею пошевелиться и, затаив дыхание, смотрю на Вуане. Он какое-то мгновение колеблется, наклоняется, проходя под гамаками, и медленно укладывается в самого себя! Вся эта сцена разыгрывается за несколько секунд. — 72 —
|