Общение с невидимыми. Полтергейст, гуманоиды, лярвы

Незнакомец сказал: «Подумайте. У вас есть время».

«Я подумаю», — ответила она.

Женщина отвернулась от компании, посмотрела на теплицу, а когда повернулась вновь, рядом уже никого не было.

В тот же день Эмма Аркадьевна потеряла часы и ключи, точнее сказать, они у нее исчезли. Вечером обнаружила их в постели (!): они были пристегнуты булавкой к простыне. Опять булавка! Откуда булавка? Кто пристегнул? И почему ключи, которые она взяла с собой, оказались в постели?

7. мая Эмме Аркадьевне на работе стало плохо. Почувствовала, что пол сделался мягким, пошел из-под ног. «Чувствую, что отключаюсь. Меня тут нет. Дошла до окна в коридоре, не упала, но как удалось устоять — не помню. Дали понюхать нашатырного спирта. В голове сумбур, страх, что умру. Холодеют руки. Тошнит». Пришла «скорая». Замерили давление: 180 на 60. Дыхание жесткое. Эмма Аркадьевна — «сердечница», и врач сделал укол. У нее иногда возникали резкие боли в сердце, но в этот день приключилось нечто невероятное. Ее отвезли в больницу, сняли электрокардиограмму. После этого прошло 40 минут, и давление снизилось до «100 на 60». Удивленный доктор сказал: «Непонятно мне. Может, истощение нервной системы. Вам надо лечиться». И отпустил домой, потому что она... выздоровела.

Дома прилегла отдохнуть. Заснула, но не знает, сколько проспала. Вдруг почувствовала, что в комнате она не одна. Воспринимаются чьи-то слова, хотя голоса нет: «Что тут раздумывать? Иди на работу. Сердце у тебя работает нормально. Все хорошо». Интонация назидательная. Она нерешительно открыла глаза и подумала с иронией: уж не мамины ли это инопланетяне? Но никого не было.

8. мая Эмма Аркадьевна поднялась на ноги в 4 часа утра, не может уснуть, бродит по дому, пьет чай. Легла только в 6 часов. Сразу крепко заснула, а проснулась от одного чьего- то слова «Пора!» Встала выспавшейся.

10 мая — день рождения дочери. «Бог послал мне этот подарок. Всегда приходил папа, а в этот день не пришел. Расстроились. Но переделали столько дел! Такая энергия! И никакой усталости!» Вечером, засыпая, услышала слова: «Тебе сегодня было хорошо? Вот видишь, жизнь-то, она такая хорошая может быть. Сердечко, конечно, слабенькое. Теперь тебе будет лучше». Оглянулась — вокруг опять нет никого. «Вскочила. Ночь. Нервный озноб. Плачу. Страх: я схожу с ума? Поплакала, уснула».

12 мая. Эмма Аркадьевна была дома одна. Посмотрела телепередачу, затем легла спать. Только закрыла глаза, как сразу начала воспринимать слова. Она их не слышала, а «ощущала» где-то внутри себя: «Вот теперь ты сделала правильно. Успокойся, это не твоя подкорка. Нам нужно объясниться. Ты только не бойся». Эмма сжалась, заплакала. Слова продолжались: «Не плачь. Неужели ты не видишь, что мы тебе не сделаем ничего плохого?» Она села на кровати. Никого нет. Упала на колени: «Господи, прости ты меня грешницу, — и начала перечислять свои грехи. — Господи, ну, прости меня». Вдруг она заметила, что окна как бы не стало, на его месте появилось свечение. И мужчина. Он заслонил проем окна и весь светился изнутри.