|
Вот встреча лицом к лицу. Абери Татимович Коцев, кабардинец, пастух, не раз слышал от приятеля, что он встречал алмасты в балке Акбечеюко, около Сармакова, что алмасты подходит к кошу, хлеб кушает. В августе 1959 г., когда сам пас там лошадей, попробовал проверить - выложил для приманки хлеб, до двух часов лунной ночи сидел в коше, тщетно ждал. "На следующее утро, часов в семь я поехал верхом вверх по балке пригнать ушедших за ночь лошадей. Вдруг, при выходе из бурьяна, за поворотом, я внезапно встретился с ним чуть не нос к носу. Он бежал навстречу мелкой рысью." Он остановился, и моя лошадь тоже остановилась, как вкопанная. Стояли мы в 3-4 метрах друг от друга. Ростом небольшой, примерно полтора метра, чуть сутулый. Руки, длиннее чем у человека, доставали до уровня колен. Они были оттопырены от тела, а локти слегка согнуты. Весь покрыт волосами - длиной как у буйвола, густыми, темно-серого цвета. Лоб не такой высокий, как у человека, а низкий и скошенный назад. Глаза раскосые. Скулы выдаются, точно как у монголов. Рот широкий. Подбородок не такой, как у человека: у человека подбородок тонкий, острый, а у него круглый, большой, но не острый, а массивный. Сам - косолапый, колени чуть согнуты вперед, а голени кривые, как у хорошего ездока. Стопы слегка повернуты внутрь. Пальцы на ногах растопырены. Думаю, что это был мужчина, потому что грудей я не видел. На голове волосы не очень длинные, но очень растрепанные, торчали хлопьями в разные стороны. Интересно вот что: у человека лицо по сравнению с черепом уже и меньше. А у него по окружности череп подходящий, но так как он не такой высокий и более плоский, чем у человека, лицо получается крупнее. Несколько минут мы стояли, смотрели друг на друга, он дышал ровно, не запыхался после бега. Потом он повернулся направо и шагом ушел в бурьян. А я поехал дальше". И в этом талантливом наблюдении снова все должно поразить антрополога, знающего облик ископаемого неандертальца. А ведь это лишь одна из множества беглых зарисовок. На очередном отчетном докладе в Географическом обществе весной 1966 года Ж.И.Кофман с мастерством хирурга-анатома нарисовала мелком неопровержимую истину. Вот схематический череп современного человека. Вот - ископаемого неандертальца. А вот - и мел на наших глазах превращает слова в линии - соединение десятков свидетельств о черепе алмасты. Третий рисунок оказывается тождественным второму. При этом извлечь общее из протоколов опросов - дело не простое. Это не только не похоже на фольклор, а противоположно: скелет фольклора - повторение. В досье кабардинской лаборатории нет двух записей, хотя бы похожих друг на друга. Нет ни сюжета, ни стиля. Детали бесконечны. Не столько накладывая сообщения друг на друга, сколько прикладывая друг к другу, исследователь реконструирует образ палеоантропа. Впрочем, и он не стандартен. Алмасты и по внешности, и по поведению крайне индивидуальны. В каждом оказывается много своеобычного. Последний сезон работ Ж.И.Кофман продвинул к новой цели: к возможности собирать пучки информации об одной и той же особи алмасты, узнаваемой по несомненным признакам. Ее видели разные люди в близких местах на протяжении недолгого времени. Это новый сильно приближающий глазок в еще так мало ведомый нам мир этих призрачных животных. — 87 —
|