|
В день, когда начался Потоп, боги покинули Землю. Утнапишти должен был ждать знака с небес, чтобы самому взойти на ковчег и герметично закупорить его: Время назначил мне Шамаш: Утром хлынет ливень, а ночью Хлебный дождь ты узришь воочью, — Войди на корабль, засмоли его двери. Как нам известно, Шамаш руководил космопортом в Сип-паре. Мы полагаем, что Энки приказал Утнапишти ждать старта ракеты из Сиппара. Шуррупак, где жил Утнапишти, находился всего в 18 «беру» (примерно 180 километров, или 112 миль) к югу от Сиппара. Поскольку запуск ракет производился в сумерках, на таком расстоянии не составляло труда увидеть огненный «ливень» от взлетающих ракет. Несмотря на то что нефилим знали о приближении Потопа, они все равно испугались: «Боги Потопа устрашились, поднялись, удалились на небо Ану». В ассирийской версии мифа говорится о том, что для бегства с Земли боги использовали «рукуб илани» (колесницу богов). Картина разрушений, которую наблюдали нефилим с орбиты, привела их в ужас. В «Эпосе о Гильгамеше» говорится, что буря все время усиливалась и люди уже не видели друг друга, а «с небес не видать людей». Теснясь в своем космическом корабле, боги пытались разглядеть, что происходит на планете, с которой они поспешно бежали: Прижались, как псы, растянулись снаружи. Иштар кричит, как в муках родов, Госпожа богов, чей прекрасен голос Пусть бы тот день обратился в глину... Аннунакийские боги с нею плачут, Боги смирились, пребывают в плаче, Теснятся друг к другу, пересохли их губы. Миф об Атрахасисе описывает примерно такую же ситуацию. Сбежавшие боги наблюдали картину разрушений. В то же время положение дел в их корабле тоже не внушало оптимизма. По всей видимости, кораблей, превратившихся в убежища нефилим, было несколько. В III таблице мифа описывается ситуация на борту одного корабля, где в числе других укрывалась Богиня-Мать: Аннунаки, великие боги, Сидели, мучимые гладом и жаждой... Так рыдала — утешала сердце, Так стонала Нинту, испускала вопли. Боги с ней оплакивали землю, Скорбью насытясь, она жаждала пива, Когда села она, и они в слезах сели. Словно овцы пред кормушкой сгрудились. В лихорадке от жажды пересохли губы, От голода судороги сводили. Сама Нинхурсаг была потрясена картиной разрушений. Она плакала, глядя на разоренную Землю: Глядя на них, рыдала богиня... Тряслись в лихорадке ее губы... Что это? Перевернули море? Как стрекозами запрудили реки! Как лодчонку землю перевернули... — 232 —
|