Семь экспериментов, которые изменят мир

Еще дальше в таких предположениях продвинулся Ли Смолин, который выдвинул своего рода концепцию космического дарвинизма. Через черные дыры новорож­денные вселенные могут отпочковываться от ранее су­ществовавших вселенных и продолжать существование уже самостоятельно. Некоторые из этих вселенных могут претерпевать определенные мутации в области численных значений фундаментальных констант и по­тому изменять схему развития. Только те из них, кото­рые могут образовывать звезды, способны создавать черные дыры и поэтому давать жизнь новым вселенным. Таким образом, с точки зрения космического «плодородия», только вселенные, подобные нашей, являются репродуктивными, и потому возможно существование множества более или менее сходных между собой обитаемых вселенных[233]. Однако эта умозрительная теория не объясняет, почему какие-либо вселенные в принци­пе должны существовать, чем именно определяются уп­равляющие ими законы, что именно сохраняет, содер­жит в себе и запоминает мутировавшие константы в отдельно взятой вселенной.

Примечательно, что все эти на первый взгляд чрез­вычайно смелые рассуждения остаются вполне тради­ционными в том отношении, что без каких-либо дока­зательств признают существование вечных законов и неизменность фундаментальных констант — по край­ней мере, в пределах данной конкретной вселенной. Эти устоявшиеся допущения рассматривают постоянство числовых значений фундаментальных констант как из­начальную истину. Неизменность констант становится разновидностью веры, основанной на философии Пла­тона и теологии. Тем не менее этот тезис до сих пор ос­тается недоказанным. Официальные значения констант изменялись даже в течение нескольких последних деся­тилетий. Все попытки измерить эти константы с исполь­зованием различных астрономических методов основы­вались все на том же устойчивом предположении, что численные размеры констант уже заданы, то есть на концепции универсального постоянства природы. Далее я попытаюсь продемонстрировать, что такие представ­ления о физических константах в той или иной степени основываются на одних и тех же, раз за разом повторя­емых аргументах. Тем не менее «неисправленные» эмпи­рические данные имеют мало общего с воззрениями убежденных ортодоксов, и, если измерения показыва­ют отклонение от ожидаемой величины константы, что бывает не так уж редко, результаты считаются ошиб­кой эксперимента. Самые последние результаты счита­ются наиболее близкими к «истинному» значению той или иной константы.