|
Цель этики — правота, добродетельность. Именно с этой целью мы добросовестно учим этические правила — например, Десять Заповедей или Восьмеричный Путь Будды — правила, разработанные выдающимися идеалистическими мыслителями. Мы наивно допускаем, что если запомним правила, то они проложат для нас ясную дорогу с четко отмеченными перекрестками — дорогу, которая будет безопасно вести нас через превратности жизни к той вершине, где мы ясно проявимся в качестве Добродетельной Личности, Этичной Личности. Увы, как мы достаточно скоро обнаруживаем, все не так просто. Мы открываем для себя разницу между буквой и духом закона. Мы обнаруживаем, что может быть конфликт между интерпретациями или вариантами добра, как в описанном выше случае с тонущей лодкой. Мы обнаруживаем, что не бывает справедливого распределения вознаграждений и наказаний в соответствии с этическими заслугами. Какие-то шутники уничтожили или развернули не в ту сторону указатели на многих важных перекрестках вдоль нашей Дороги к Вершине Добра. Вот почему многие книги по этике, написанные мудрыми и вдумчивыми людьми, не смогли по-настоящему разрешить для нас проблему этики. В прекрасном анализе этического конфликта Сартр приходит к выводу, что, в конечном счете, людям приходится выбирать свой путь, полагаясь на свои инстинкты или чувства. Что же имеет в виду Сартр? Мы можем анализировать мысль Сартра, используя идеи классической и квантовой модальности из квантовой теории самости. Хотя мы обладаем свободой выбора в квантовой модальности, мы также являемся классически обусловливаемыми существами с тенденцией реагировать так, как если бы мы были классическими механизмами. Эта тенденция избегания выбора распространяется на тенденцию избегания ответственности. Мы хотим быть свободными в квантовой модальности, но в то же время хотим иметь карту для этой свободы. К сожалению, любой путь, нанесенный на карту, — это классический путь — фиксированный путь, — который не обязательно прямо ведет к этической цели во всех ситуациях. Необходимо понимать это неизбежное затруднительное положение. Сартр его понимал, и это то, что составляет суть экзистенциальной этики. Понимание трудности применения общих этических принципов к бесконечно разнообразным конкретным обстоятельствам помогает нам признавать определенные противоречия в нашем собственном этическом поведении и поведении других людей. Оно помогает нам становиться менее склонными к поверхностным суждениям. Таким образом, этику невозможно формулировать, не говоря о проявлении этики в жизни. Интересно, что это также помогает ответить на вопрос Канта (и всякого другого): почему я морален? — 205 —
|