|
– Привет, Канары, Дружба-7. Слышу вас громко, небольшие помехи. Вы меня слышите? Прием. – Дружба-7, Дружба-7, это Канары. Прием. – Привет, Канары. Слышу вас громко и четко. А как вы меня? Прием. -Дружба-7, Дружба-7, это Канары. Прием. – Привет, Канары. Дружба-7. Как слышите? Прием. – Дружба-7, Дружба-7, это Канары, Канары. Вы меня слышите? Прием. – Вас понял. Это Дружба-7. Слышу вас громко и четко. Прием. – Дружба-7, Дружба-7, это Канары. Слышу вас тоже громко и четко. Отбой. – Вас понял. Дружба-7. - Дружба-7, Дружба-7, это диспетчер с Канар. Как слышите? Прием. – Привет, диспетчер с Канар. Дружба-7. Слышу вас громко и четко. А вы меня? В конце концов диспетчер с Канарских островов говорил: – Слышу вас громко и четко. Мне дали инструкцию выяснить связь между поведением этих частиц, окружавших капсулу, и поведением контрольных двигателей. Как слышите? Прием. – Это Дружба-7. Слышу вас нечетко. Сильные помехи. Прием. – Вас понял. Мыс просит выяснить связь между поведением этих частиц, окружавших капсулу, и поведением одного из контрольных двигателей. Как поняли? Прием. – Это Дружба-7. Не думаю, что частицы были от моих контрольных двигателей. Отбой. Вот так - ровно пять минут на один вопрос и один ответ. Что ж, наконец-то они проявили хоть какой-то интерес к светлячкам. Они решили, что это связано с неисправностью двигателей. Во всяком случае, он не особенно беспокоился: при необходимости можно было перейти на ручной контроль углового положения. Топлива, по идее, хватало. Все гудело, пищало и жужжало, как и обычно внутри капсулы. В наушниках раздавались все те же высокочастотные помехи. Он мог слышать, как по его компенсирующему костюму и шлему циркулирует кислород. Ощущения движения не было вовсе - он знал, что движется, только когда смотрел вниз, на землю. Даже теперь она проплывала очень медленно. А когда двигатели выбрасывали струи перекиси водорода, капсулу покачивало из стороны в сторону. Но это было совсем как на земле, на тренажере «Альфа». Он по-прежнему не чувствовал невесомости и сидел выпрямившись в кресле. С другой стороны была камера: когда он хотел перезарядить ее, то просто останавливал ее в пустом пространстве перед глазами. И она висела перед ним. Внизу повсюду виднелись небольшие вспышки - молнии в облаках над Атлантикой. Это зрелище впечатляло еще больше, чем заход солнца. Иногда разряды молнии происходили внутри облаков, и это выглядело как фонарик, который включают и выключают под одеялом. Порою молния сверкала поверх облаков, и это напоминало взрывы хлопушек. Это казалось необычным, но в таком зрелище все же не было ничего нового. Полковник авиации Дэвид Симонс за тридцать два часа в одиночку поднялся на аэростате на высоту сто две тысячи футов и видел то же самое. — 178 —
|