|
В обзоре книги Краусса, опубликованном в «Нью Йорк таймс», философ Дэвид Альберт спрашивает: «Почему мир должен был состоять именно из тех элементарных штук, из которых он состоит, а не из чего-то еще или вообще из ничего?»397 Краусс признает, что он не знает, но предполагает, что так могло выйти случайно и в таком случае Вселенная вроде нашей могла бы появиться без какой-либо предустановленной причины. Несомненно, нет единого мнения в том, как определить ничто. Это может быть невозможно. Чтобы определить ничто, вам придется придать ему некое определяющее свойство, но если у него есть свойство, то это не ничто! Альберт не был удовлетворен ответом Краусса на фундаментальный вопрос: почему есть нечто, а не ничто, то есть почему есть бытие, а не небытие? И вновь у меня есть встречный вопрос для Альберта: почему состоянием существования по умолчанию должно быть небытие, как бы оно ни было определено, а не бытие? Почему требуется некий творческий акт, чтобы превратить небытие в бытие? Возможно, такой акт нужен, чтобы превратить бытие в небытие. Если небытие — это естественное состояние, то почему должен существовать Бог? Как только теологи заявляют, что есть Бог как противоположность небытию, то они не могут развернуть свой аргумент в обратную сторону и потребовать от космологов объяснения, почему есть Вселенная как противоположность небытию. Они утверждают, что Бог — необходимая сущность. Почему безбожная Мультивселенная не может быть необходимой сущностью? Как однажды сказал мой покойный друг и коллега математик Норм Левитт: «Что здесь есть? Все. Так чего здесь нет? Ничего». Но мы можем зайти даже дальше этого пата и аргументировать, что нечто является более естественным состоянием, чем ничто. Мы можем привести веские доводы в пользу этого на основании существующих физических знаний. Распространено мнение, что сложная физическая система может появиться только благодаря намеренным действиям разумного конструктора, который непременно должен быть еще более сложным. Далее эта цепочка творения ведет к Богу как к Перводвигателю Аристотеля и Беспричинной Первопричине Фомы Аквинского, самому сложному творцу из всех. Нам даже не нужно полагаться на сложные научные аргументы, чтобы увидеть, исходя из общего опыта, что Аристотель и Фома Аквинский, а также все остальные, кто использовал теологический аргумент, перевернули все с ног на голову. В природе сложность развивается из простоты. Подумайте о фазовых переходах, которые можно наблюдать в привычных вещах. В отсутствие внешнего источника тепла водяной пар обычно конденсируется в жидкую воду, которая затем замерзает в твердый лед. С каждым переходом мы перемещаемся из состояния более высокой симметрии в состояние более низкой симметрии — от простоты к сложности. Сложность — это нарушенная симметрия, и переход от простого к сложному происходит спонтанно. Простота порождает сложность, а не наоборот. Конкретная кристаллическая структура, которая получается в результате перехода жидкой воды в лед, непредсказуема, то есть случайна. Никакие две снежинки, которые получаются при прямом переходе пара в твердое состояние, не одинаковы. — 243 —
|