|
Ни эмпиризм, ни чистый разум, ни практический разум, равно как и никакое их сочетание не могли проникнуть взглядом в царство Духа (и в «реальную метафизику»). На дымящихся руинах, оставленных Кантом, возможен единственный вывод — любая будущая метафизика, чтобы быть подлинной, должна предлагать непосредственные эмпирические данные и факты из самой духовной сферы. И это означает, что к чувственному опыту, с его эмпиризмом (научным и прагматическим) и умственному опыту, с его рационализмом (чистым и практическим), необходимо добавить духовный опыт и его мистицизм (духовную практику и ее эмпирические данные). Возможность непосредственного опыта чувственно постигаемых, умопостигаемых и трансцендентальных реалий полностью снимает возражения Канта и ставит познание на твердую дорогу фактов со всеми критериями достоверности (истина, правда, справедливость, функциональное соответствие), с тремя ступенями накопления подлинного знания (инъюнкция, постижение, подтверждение) на каждом уровне (сенсорном, ментальном, духовном — по всему спектру сознания сколько бы уровней мы ни захотели в нем выделить). Короче говоря, три ступени накопления подлинного знания Действуют на всех уровнях, во всех секторах. Применение трех этих ступеней (с встроенным в них требованием наличия образцов, эмпирических фактов и открытости к опровержению) действительно помогает нам в наших поисках отделять зерна от плевел, истину от лжи, доказуемое от догматического, достоверное от мнимого. Руководствуясь этими тремя ступенями, можно действительно удовлетворять критериям достоверности всех секторов. Они обладают наличной ценностью. А наличность — это эмпирические данные от чувственных до умственных и духовных. Используя этот подход, метафизика вновь обретает должное обоснование, которое оказывается не чувственным или умственным, но, в конечном счете, созерцательным. Оком Духа можно видеть Бога. Под взглядом ока Духа Вселенная раскрывается в своих самых сокровенных очертаниях. Оку Духа ноумен являет свое чистое Присутствие. Оку Духа Космос раскрывает свои глубочайшие секреты. И перед оком Духа неразрешимые кошмары чувственных и умственных дилемм меркнут в сиянии великой Пустоты. Интегральная философия не может заменить ни одну из форм или функций познания — она не может заменить эмпирическую науку или созерцательную медитацию, или даже другие умственные формы от литературы до поэзии, от истории до психоанализа, от математики до лингвистики. Однако интегральная философия находится здесь, в самой сердцевине мира ума, координируя и поясняя все эти виды познания, измерения ценности, уровни бытия. Сама интегральная философия принадлежит сфере ума и не способна самостоятельно, используя лишь свои умственные инструменты, выйти за пределы этой сферы. Но она твердо признает роль созерцания в порождении данных и учитывает эти данные в своей координирующей и объяснительной деятельности. И хотя сама она не дает медитативных данных, она решительно признает существование и важность этих данных.[1] Это разум мандалы в его самой утонченной и содержательной форме. Он знает различие между относительной истиной, которую он может провозглашать, и абсолютной истиной, за которой он должен обращаться к оку созерцания. — 95 —
|