|
Подобно тому как в этой стране рупором большей части крайнего постмодернизма выступает издательство «САНИ Пресс», в Британии это «Блэкуэлл». Поэтому мне было удивительно видеть, что выпущенное им последнее издание «Словаря культурной и критической теории», от которого можно было бы ожидать изобилия постмодернистских постструктуралистских догм, в действительности содержит острую критику большинства постмодернистских теорий конструктивизма и релятивизма в духе статьи Нэйджела. «Отсюда, предположительно, следует, что все определения истины, будь то в естественных или более склонных к теоретизированию гуманитарных науках, сводятся к выбору подходящей метафоры (или оптимальной риторической стратегии) для получения согласия других, занятых той же общественной деятельностью. Понятно, что ученые сочли это неубедительным объяснением того, как достигается прогресс в науке посредством совместного применения теории и эмпирических исследований. Отсюда недавнее появление причинно-реалистического или антиконвенционалистского [универсального и антисубъективистского] подходов, которые предлагают гораздо лучшее понимание принципов роста знания. В конце концов, вероятно, мало что можно сказать в пользу философии науки, которая, по существу, не оставляет себе ничего, требующего объяснения, сводя «науку» к еще одной разновидности игры языковых предпочтений, риторики, дискурса, концептуальной схемы или чего-то в этом роде. Нынешнее возрождение реалистических онтологии предвещает разрыв со всем этим неверным — как теперь оказывается — направлением мысли». Хотя в целом я, безусловно, согласен с этой убедительной критикой крайнего постмодернизма (со стороны Хабермаса, Отто-Апеля, Эрнста Геллнера, Чарльза Тэйлора, Нэйджела, Мак-Гинна и др.), я всегда выбирал слегка иной подход. Эти критики склонны просто уничтожать постмодернизм, полностью лишая его почвы под ногами. Мой подход состоит в том, что в постмодернизме есть кое-какие важные, но частичные истины и что критиковать следует именно экстремистские варианты, которые объявляют релятивизм, конструктивизм и контекстуализм единственными существующими истинами, в результате чего все они становятся внутренне противоречивыми и не стоящими уважения. Но я полагаю, что в программе постмодернизма похоронено несколько благородных побуждений, однако, чтобы их спасти, их самих следует поместить в больший контекст, который одновременно ограничивает их притязания и выполняет их цели. Эти благородные побуждения — свобода, терпимость, аперспективный охват и избавление от необязательных или несправедливых условностей. Программ либерализма-постмодернизма была призвана поощрять культурные различия и множественные перспективы, включая ранее маргинализировавшиеся культуры и группы (женщин, меньшинства, геев и т.д.). Такая позиция — универсальный плюрализм — представляет собой весьма высокое эволюционное достижение, возникающее только на мироцентрическом, постконвенциональном уровне развития. Либеральная/постмодернистская позиция в своих лучших проявлениях порождается на этом высоком уровне эволюции сознания. — 250 —
|