|
В прим. 10.4 я высказался о том, что «я» метаболизирует опыт для построения структур, и что этот механизм используется для превращения временных состояний в устойчивые структуры. Я отметил схожесть этой концепции с положениями аналитической эго-психологии и психологическим конструктивизмом Пиаже. Доберт, Хабермас и Наннер-Уинклер также отмечают эти сходные особенности: «Для этих трех направлений транспозиция внешних структур [и неструктурированных действий] во внутренние структуры также является важным механизмом обучения. Пиаже говорит об «интерироризации», когда схемы действий — то есть правила искусного манипулирования объектами — транспонируются и трансформируются во внутренние схемы понимания и мышления. В теории психоанализа и социальной психологии символического взаимодействия есть сходное транспонирование паттернов [внешнего] взаимодействия во внутренние (интрапсихические) паттерны отношений, которое обозначается как «интериоризация». Этот механизм интериоризации связан с принципом обретения большей степени автономности, или независимости, — как от внешних объектов, чьего-то мнения, так и от собственных импульсов индивида — которая достигается путем активного повторения того, что ранее пассивно переживалось» (р. 279). (Обратите внимание на то, что «интериоризация» также представляет собой лишь один из двадцати аспектов эволюции.) Далее, эти авторы утверждают, что каждая из этих сфер, в соответствии с данными множества исследований, «отражает иерархию структур все возрастающей степени сложности» (р. 280). (Увеличивающаяся степень сложности/структуризации также представляет собой один из двадцати аспектов эволюции.) В модели Доберта, Хабермаса и Наннер-Уинклера центральное место занимает понятие интерактивной компетентности, каковая представляет собой основной интегративный фактор «я» и развития «я». Более того, по мнению этих авторов, эта интерактивная компетентность развивается на протяжении трех этапов (или волн) — доконвенциональный, конвенциональный и постконвенциональный этап — каждый из которых знаменует собой расширение сознания и увеличение степени интериоризации и автономности. «Для ребенка дошкольного возраста, который находится на до-операциональном уровне когнитивного развития, тот сектор символической вселенной, который связан с действием, состоит преимущественно из индивидуальных конкретных поведенческих ожиданий, действий, последствий действий, которые могут быть поняты как одобрение или порицание. Когда ребенок уже научился играть в социальные игры, то есть принимать участие во взаимодействиях как отдельный член общества [конвенциональный уровень: мифически-магическая общность], его символическая вселенная состоит уже не только из действий, которые могут быть поняты только как изолированные намерения (напр., желания и исполнение желаний); теперь ребенок понимает действия как выполнение некоторых обобщенных поведенческих норм, либо как нарушение этих норм. Когда, став уже взрослым человеком, он сумеет подвергать сомнению обоснованность социальных ролей и норм действия, его символическая вселенная расширяется вновь: у него появляются [постконвенциональные] принципы, в соответствии с которыми он может выносить свои суждения о зачастую противоречивых общественных нормах поведения» (р. 298). — 246 —
|