|
4. В то время как Гордон Глобас (Globus, 1988) обратил внимание на параллели между объемлющим строем Гибсона и бытием-в-мире Хайдеггера, мой собственный подход основывается на их интеграции, постепенно разрабатывавшейся Терри Сванлундом (личное сообщение). 5. Натсоулс (Natsoulas, 1983, 1989, 1991), чье определение первичной осведомленности конкретно включает в себя аспект «качественной специфики» непосредственной чувствительности, тем не менее попытался ввести размерность «презентативного содержания» или «внутреннего перцептуального содержания» в объяснение прямого восприятия у Гибсона. Натсоулс безусловно прав, что описанные Гибсоном текучая перспектива и проприолокация влекут за собой первичную осведомленность, и сам Гибсон добавлял к восприятию интроспективную или самосоотносительную позицию, которую Натсоулс (1992) называет «рефлексивным видением», и которая составляет основу художественного отношения в эстетике. Однако явное включение «внутреннего» феноменального содержания в прямое восприятие вынуждало бы нас как раз к тому разделению субъекта и объекта, которого нас призывают избегать Гибсон, Хайдеггер и сам Натсоулс в том, что он пишет о первичной осведомленности. От включения в объяснение Гибсона того, что уже вдвойне там, может произойти только путаница. При всем этом, более общее когнитивное прочтение Натсоулса и экзистенциально-феноменологическая точка Глобаса на теорию Примечания 463 Гибсона хорошо согласуются с исчерпывающим рассмотрением Ридом (Reed, 1988) прямого восприятия и его, по существу, феноменологического смысла — особенно важного с учетом разнообразных попыток превратить прямое восприятие в физику преломления света. 6. Философ Ричард Рорти, в своей влиятельной книге «Философия и зеркало природы» ссылается на древние представления о восприятии и мышлении как «зеркалах» того, к чему они относятся, которым, как он заявляет, сопутствовало значение истины как правильности и соответствия. Он утверждает, что это становится пагубной и вводящей в заблуждение метафорой, препятствующей полному развитию пост-кантианского конструктивизма и релятивизма, который он исповедует. Однако посеребренных зеркал не существовало до 1600-х гг. Таким образом, метафора зеркала, проходящая через всю древнюю и средневековую мысль, описывала преобразования внешнего вида в металлических и жидких зеркалах, а не что-то имеющее отношение к правильности или точному соответствию (Miller, 1986). «Отражение» и «зеркало» просто не имеют в классической мысли тех коннотаций, которые Рорти считает столь пагубными в качестве метафор познания. В действительности, они ближе всего к бытию-в-мире у Хайдеггера как неразделимому слиянию субъекта и объекта, включенных друг в друга и определимых только с точки зрения этого взаимного отражения. — 324 —
|