|
Хотя я на некоторых сеансах ЛСД-терапии и наблюдал подобные проявления, они не были столь реалистичными и убедительными. Я сам испытал сильный эмоциональный стресс, затрагивавший метафизические измерения. Мне было трудно сдерживать страх и стремление вступить в активную схватку с таинственной силой, которую я так живо ощущал. Я стремительно прокручивал в мыслях все возможности, пытаясь выбрать для этой ситуации наилучшую стратегию. В какой-то момент я поймал себя на том, что всерьез думаю о необходимости пополнить наш терапевтический арсенал распятием. Я обосновывал это тем, что мы явно имеем дело с проявлением юнговского архетипа, и в этих обстоятельствах крест мог бы сыграть роль особого архетипического средства. Вскоре мне стало ясно, что мои эмоции, будь то страх или агрессия, делают это существо еще более реальным. На ум невольно приходили некоторые сцены из «Звездного пути», популярной американской научно-фантастической телепередачи, в которой действует некий пришелец, питающийся эмоциями. В конце концов я понял, что главное – оставаться спокойным и сосредоточенным. Я решил войти в состояние медитации и, держа скрюченную руку Флоры, постарался говорить с ней так, будто она та же, какой знал ее прежде. В то же время я старался зрительно представлять световой кокон, обволакивающий нас обоих, поскольку интуитивно чувствовал, что это самый лучший метод. Такая ситуация длилась больше двух часов, но если исходить из субъективного ощущения времени, эти два часа были самыми длинными из всех, которые мне довелось пережить, не считая моих собственных исследовательских сеансов. Наконец руки Флоры разжались, а лицо приняло прежнее выражение. Эти изменения произошли так же резко, как возникло это особое состояние. Вскоре я обнаружил, что она не помнит ничего из того, что произошло за эти два часа. Позднее в своем отчете она описала первые часы сеанса и период, последовавший за «состоянием одержимости». Я очень сомневался, обсуждать ли с ней период амнезии, и решил, что не стоит. Мне казалось, что нет никаких оснований вводить в сознательный ум Флоры такую жуткую тему. К моему великому удивлению, результатом этого сеанса стал удивительный прорыв. Флора утратила суицидальные наклонности, у нее развилось новое отношение к жизни. Она отказалась от алкоголя, героина и барбитуратов и стала с энтузиазмом посещать встречи небольшой религиозной группы в Кэтонсвилле. Лицевые судороги почти совсем прекратились: казалось, что лежавшая в их основе энергия исчерпала себя в «маске зла», сохранявшейся в течение двух часов. Иногда боли возвращались, но бывали совсем слабыми, так что она даже обходилась без лекарств. — 184 —
|