За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии

И все же трансперсональные переживания часто обладают необычайным целительным потенциалом, и, подавляя их или не поддерживая, мы значительно снижаем мощь терапевтического процесса Важные эмоциональные, психосоматические или межличностные проблемы, годами мучившие пациентов и не поддававшиеся традиционным терапевтическим подходам, иногда исчезают бла­годаря полному переживанию трансперсонального характера - такому, например, как подлинное отождествление с животной или растительной формой, полная отдача динамической силе архетипа, эмпирическое воспроизведение исторического события или драматического сюжета из иной культуры, переживание того, что ка­жется сценой из прошлого воплощения.

Базисная стратегия, ведущая к наилучшим терапевтическим результатам, требует, чтобы терапевт и пациент на время отказались от каких-либо концептуальных рамок, так же как от ожиданий и представлений о том, куда поведет процесс. Они должны стать открытыми, храбрыми и просто следовать за потоком энергии и опыта, куда бы он ни вел, глубоко веря, что процесс сам пробьет себе дорогу на благо пациенту. Всякий интеллектуальный анализ во время переживания обычно оказывается признаком сопротивления и серьезно мешает прогрессу. Именно поэтому выход за обычные концептуальные границы является неотъемлемой частью путешествия в глубины само исследования. Поскольку ни одно из трансперсональных переживаний не имеет смысла в контексте механистического мировоззрения и линейного детерминизма, интеллектуальная обработка во время трансперсональных сеансов обычно отражает нежелание испытывать то, что нельзя понять, что не вмещается в концептуальные рамки пациента. Определенное виденье себя и мира является составной частью его проблематики и в каком-то смысле порождает эти проблемы. Таким образом, приверженность к старым концептуальным схемам является антитерапевтическим фактором первичного значения.

Если терапевт готов поощрять и поддерживать процесс, даже не понимая его, а пациент открыт навстречу эмпирическому путешествию по незнакомым территориям, их вознаградит небывалый терапевтический успех и концептуальный прорыв. Некоторые из сложных переживаний, проявившихся в этом процессе, станут понятными позднее, в значительно расширенных или в совершенно новых пределах. Однако иногда можно добиться серьезного эмоционального прорыва и личностной трансформации без адекватного рационального понимания. Это резко отличается от знакомой до боли ситуации во фрейдистском анализе, когда детальное понимание проблем на языке собственной биографии сочетается с терапевтическим застоем и очень небольшим прогрессом.