За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии

Обсуждение концептуальных различий и противоречий у ведущих школ глубинной психологии относительно природы и происхождения эмоциональных расстройств и эффективных терапевтических механизмов можно продолжать на примере воззрений Шандора Ференчи, Мелани Клейн, Карен Хорни, Эрика Фромма, Гарри Стека Салливана, Роберто Ассаджиоли и Карла Роджерса или новаторских идей Фрица Перлза, Александра Лоуэна, Артура Янова и многих других. Но главной моей целью является доказательство того, что существуют популярные и жизнеспособные теории и системы терапии, радикально несогласные между собой относительно динамики психопатологии и терапевтических методов. Некоторые из них ограничиваются биографическим или аналитически­воспоминательным уровнем, другие почти все внимание уделяют перинатальным элементам или экзистенциальным проблемам, и лишь немногие придерживаются трансперсональной ориентации.

Теперь можно остановиться на новых открытиях эмпирической психотерапии, позволяющих примирить и интегрировать многие конфликты в современной психиатрии, сформулировать более содержательную теорию психологии и психотерапии.

Природа психогенных симптомов

Данные, полученные в эмпирической психотерапии с применением или без применения психоделиков, убедительно говорят о необходимости <спектрального подхода>, уже описанного выше. Совершенно очевидно, что модель психики, используемая в серьезном самоисследовании, должна быть шире, чем любая из ныне существующих. В новом контексте разные психотерапевтические школы предлагают полезные способы концептуализации психической динамики в особых полосах сознания (или только в отдельных аспектах определенной полосы) и не претендуют поэтому на исчерпывающее описание.

Эмоциональные, психосоматические и межличностные проблемы могут быть связаны с любым из уровней бессознательного (биографическим, перинатальным, трансперсональным), а иногда коренятся во всех. Эффективная терапевтическая работа должна следовать за процессом в соответствующую ему область и не ог­раничиваться при этом концептуальными соображениями. Существует множество симптомов, которые сохраняются до тех пор, пока личность не встретит, не переживет и не интегрирует те перинатальные и трансперсональные темы, с которыми симптомы связаны. Для таких проблем биографическая работа любого вида, масштаба и продолжительности окажется неэффективной.

В свете наблюдении на сеансах эмпирической терапии любой психотерапевтический подход, ограниченный вербальным общением, мало эффективен и не способен добраться до сердцевины проблем. Эмоциональная и психосоматическая энергетика в основе психопатологии настолько стихийна, что только у прямых, невербальных эмпирических подходов есть какие-то шансы спра­виться с ее проявлениями. Однако вербальное общение все равно необходимо для надлежащей интеллектуальной подготовки к эмпирическим сеансам и для адекватной интеграции. Как это ни парадоксально, но когнитивная работа, возможно, более важна в контексте терапии, ориентированной на переживания, чем в любой другой из ее разновидностей.