|
ные изменения в эго. У пациента с компульсивным характером имелась фантазия, заключавшаяся в том, что он попал в окружение примитивных личностей, которые заставляли вступать с ними в связь и вести себя совершенно несдержанно. Другой пациент (с пассивно-женственным характером, не имеющий никаких проявлений извращений) представлял, что у него вызывали эякуляцию ударами по половому члену. Но он должен был быть связан, чтобы выдержать удары и не иметь возможности сбежать. К этой категории мы также относим сексуально мазохистскую позицию невротичных женщин, которые рассматриваются некоторыми аналитиками как нормальное женское поведение. Женская фантазия пассивного изнасилования служит для оправдания ее чувства вины, т. е. она хочет вступить в половой акт без комплекса вины. Это возможно только в том случае, если ее изнасилуют. Формальное сопротивление некоторых женщин в реальном половом акте имеет то же значение. Это приводит нас к проблеме так называемой тревоги удовольствия, которая играет основную роль в мазохизме. Приведу пример из другого анализа. Пациент запомнил, что, будучи ребенком приблизительно четырех лет, он сознательно хотел испытать страх. Он ползал под покрывалом, занимался мастурбацией, пугался, и внезапно сбрасывал покрывало с тела. В таком случае, насколько соблазнительнее предположить, что повторение принуждения коренится здесь. Он уже испытал сильный страх и сейчас, очевидно, он хотел испытать его заново. В связи с этим необходимо подчеркнуть два момента: в действительности это был не страх, который он хотел испытать, а ощущение чувственности. Однако оно всегда было смешано с чувством страха. Более того, освобождение от страха собственно и являлось источником удовольствия. Существенным в этом процессе было то, что пробуждение страха провоцировало анальные и уретральные ощущения, ради которых он мирился со страхом. Страх не становится удовольствием как таковым, а просто дает основу для развития особого рода удовольствия*. Зачастую дети испытывают ощущения снятия тревоги только в состоянии тревоги; сами они обычно отрицают эти ощущения из страха быть наказанными. Облегчение, испытанное после внезапного испражнения в обстановке страха, зачастую составляет основную причину для желания испытать тревогу вновь. Однако желание понять эти явления вне принципа удовольствия приведут к неправильному пониманию факта. При определенных условиях боль и тревога становятся единственной возможностью испытать облегчение. Так, термин <удовольствие от боли> или <удовольствие от тревоги> может относиться только -и не в очень выгодном свете - к тому факту, что боль и тревога могут стать основой сексуального возбуждения. — 182 —
|