|
П (Молчит.) К: Вы расстроились? П: Просто мне необходимо несколько минут, чтобы собраться с мыслями... Мне нравится, что вы кричите. К: Я знаю, что совсем разошлась... П: Нет, нет, я привык к тому, что это с вами иногда случается. Тут дело во мне, в том, как я работаю с вашим сновидением... Я пытаюсь определенным образом раскрыть его содержание... Это мой подход, и мы рассмотрим его немного позже... Мне нравится, что вы кричите. Вам действительно не нужно разрываться ни для кого — ни для меня, ни для Бога, ни для кого-то еще. К: Вот это правильно! П: Прекрасно! К: Я знаю, что вам нужно. Нужно не смешивать одно с другим, чтобы вы смогли разобраться, где сон, а где явь. П: Где-то там внутри мне стало весело. Я ощущаю это совершенно отчетливо. Да, сейчас все в порядке. К: Знаю. Но на самом деле я могу разделить эти вещи. Я думала, вы требуете, чтобы я рассказала свой сон — и только сон. П: Что означают ваши слова “Не хочу разрывать себя ни для кого”? К: Но я действительно не могу сделать это! Просто не могу! П: Ну хорошо, пусть будет так. К: Вот это правильно. Однажды клиентка написала мне: “Иногда я ощущаю вашу заботу о моем внутреннем росте, даже когда пытаюсь игнорировать его. И тогда я вынуждена (если я хочу быть честной) попытаться обратить на него внимание и допустить его существование. Я думаю: “Юджин ожидает, что я найду свой центр независимо от того, сколько человек меня изнасиловало”. Эта мысль помогает мне попасть в центр самой себя. Да, меня изнасиловали, но ваше отношение ко мне связано не с этой патологией, а скорее с моим подлинным центром. Вы очень верно поняли историю о том, как мой отец давал мне деньги для обучения игре на фортепиано даже тогда, когда пришлось заложить за долги наш бакалейный магазин... Потому что отец хотел (я только потом это поняла), чтобы у меня был внутренний центр. Потом, уже почти достигнув этого центра, я снова утратила его, — вы реагировали на это молчанием, потому что это был мой собственный выбор. А утратила я его, когда сама отвергла. Вы верно отметили, что мне очень не хотелось утрачивать его... Я спрашивала вас: может быть, не нужно работать с моей патологией, пока я не достигну своего центра? Вы ответили: “Действительно, почему бы вам не попробовать достичь своего центра, а потом мы снова сможем вернуться к работе с патологией — если в этом будет необходимость”. Ее письмо подтверждает, что жизнеутверждающее устремление составляет сущность личности (клиентка называет эту сущность своим центром). Необходимо отреагировать на него еще до того, как мы убедимся, что он находится в нас. Если предполагать, что этот центр скрывается за страхом и нерешительностью, клиенту потребуется наша реакция на присущее человеку стремление к жизни. — 251 —
|