Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями

К13 (сначала неразборчиво): Я чувствую свою уязвимость, ранимость.

П13: М-м-м...

(Молчание в течение минуты.)

К14: Всех моих защит сейчас нет. Сейчас у меня возникла иная сила. Да, я уязвима, но в этом есть что-то новое.

П14: Вы продолжаете чувствовать уязвимость, но у вас возникает нечто новое, новая сила.

Обсуждение фрагмента 2

Здесь мы видим, как возникают последовательные шаги процесса. Никто не мог бы по своему желанию создать “иную, новую силу”, о которой говорит клиентка в приводимом выше фрагменте. Мы могли бы обсудить, как такое новое содержание возникает в данной ситуации в связи с тем, что процесс основан на взаимосвязи и личностной близости (психотерапевта и клиента), либо, быть может, по какой-то другой причине. Однако в любом случае можно считать, что новое содержание возникает оттого, что два человека нашли для него подходящее время, место и проявили готовность к восприятию того, что возникает у них внутри.

Между К12 и К14 произошло нечто очень важное. В К12 клиентка находит в себе чувство соединенности (с кем-либо) и больше не испытывает чувства одиночества, к которому уже привыкла. Все это вызывает у нее тревогу. Я же в своих словах просто отражаю обратно то, что она пытается мне передать. В К14 можно видеть, что тревожность остается, но клиентка обнаруживает “что-то новое... некоторую другую силу...”.

Мы надеемся, что когда разрушится старая тенденция к изоляции, клиентка сможет обрести новую силу, проявляющуюся в желании поддерживать отношения с другими людьми. Но если это чувство новой силы не придет само, мы не сможем узнать, как его вызвать.

Следовало бы задаться вопросом: почему я не упомянул наши взаимоотношения, которые можно было бы прорабатывать? В некоторых случаях, когда клиенты сами косвенно упоминают о взаимоотношениях (и в нашем случае тоже) правильным будет, если психотерапевт сам поднимет этот вопрос или, по крайне мере, спросит: “Вы имеете в виду наши с вами отношения в данный момент, не так ли?”

Я был близок к уверенности, что взаимоотношения, которые клиентка находила угрожающими, связаны с моим поведением. Если бы она сказала об этом, я был бы готов обсудить наши взаимоотношения. Она могла бы сказать больше о том, что именно заставляло ее считать эти отношения угрожающими. Я бы подтвердил на уровне слов полную безопасность наших взаимоотношений. После чего клиентка могла бы погрузиться в свою личную историю, пытаясь выяснить, почему все отношения с другими людьми воспринимались как угрожающие. Во время психотерапии такое исследование часто оказывается полезным. Однако гораздо более полезным бывает конкретное переживание без­опасности в реальных взаимоотношениях.