|
Уже вскоре по характеру фантазий я смог различать среди пациентов две большие группы. Для первой было характерно, что в фантазиях функционировал член как таковой, что происходило и семяизвержение, но оно не служило достижению генитального удовольствия. Член был «орудием убийства» или служил для «доказательства» потенции. Больные достигали семяизвержения, прижимая половые органы к твердой поверхности, а тело при этом было «как мертвое». Половой член перевязывался платком, зажимался между ног или терся о собственные бедра. Только фантазия на тему изнасилования оказывалась способной привести к семяизвержению. В очень многих случаях семяизвержения вообще не происходило или оно совершалось только после многократных прерываний. И все же генитальная сфера была возбуждена и приводилась в действие. Напротив, у второй группы не наблюдалось ни действий, ни фантазий, которые можно было бы называть генитальными. Больные, входившие в эту группу, сжимали неэрегированный член. Они возбуждались, вводя палец в задний проход, пытались ввести член себе в рот или щекотали его, просовывая руку сзади между бедер. Встречались представления об избиении, связывании и мучении или о копрофагии, а также представления о сосании члена, который в этом случае заменял грудной сосок. Короче, хотя во всех этих фантазиях и присутствовал половой орган, но использовался он с негенитальной целью. Эти наблюдения свидетельствовали, что характер действия, будь то в фантазии или в реальности, указывал простой путь для прохода к бессознательным конфликтам. Они вскрывали также роль генитальности в терапии неврозов. В то же самое время я занимался вопросом о границах воспоминания пациентов в процессе анализа. Осознание вытесненного опыта детства рассматривалось как главная задача терапии. Фрейд считал весьма ограниченной возможность сделать вновь осознанными переживания детских идей и чувств. По его словам, следует довольствоваться и тем, что прежние воспоминания проявляются в форме фантазий, на основе которых можно реконструировать исходную ситуацию. Реконструкция ситуации раннего детства с помощью анализа фантазий рассматривалась как весьма важное дело. Без этой многолетней работы нельзя было понять многообразия неосознанных установок ребенка. В долгосрочной перспективе это считалось гораздо важнее быстро достигаемых и поверхностных успехов. Опираясь на эти более серьезные результаты, можно было впоследствии дальше продвинуться и в терапии. Без моей многолетней работы по исследованию неосознанной фантастической жизни пациентов не было бы возможным достаточно обосновать мои сегодняшние взгляды на проблему биологического функционирования в психическом. Сегодня, как и 20 лет назад, цель моей работы осталась неизменной — пробудить вновь самые ранние детские переживания. Существенные преобразования претерпел лишь метод достижения этой цели, так что его нельзя было больше называть психоанализом. Мои воззрения клинициста сформировались под воздействием наблюдений над генитальными манипуляциями. Благодаря этому я смог увидеть существование новых отношений в душевной жизни, но продолжал работать всецело в русле психоанализа, в соответствии с принципами которого была выполнена и работа о воспоминаниях. — 33 —
|