Тайная доктрина. Том 2

«Если натуралист, во время ли своего посещения таких мест на земле, которые еще находятся вне обычных путей, или же в силу счастливой случайности, найдет странное растение или животное, он тотчас же будет обвинен в измышлении… Как только установят, что данный вид грешит против предвзятых представлений, великий (ложно?) руководящий дух, именуемый a priori и внушающий философам их всезнание pro re nata, начинает нашептывать, что подобная вещь не может существовать и, как следствие, выносится обвинение в мистификации. Сами небеса были обвинены в мистификации. Когда Леверрье и Адаме предсказали появление планеты на основании своих вычислений, то некоторыми лицами серьезно утверждалось, что планета, появление которой было вычислено, не была этой планетой, но другой, которая тайно и не к месту проскользнула по соседству к настоящему телу. Склонность заподозревать обман сильнее, нежели сама склонность к обману. Кто был тот, кто первый заявил, что классические писания Греции и Рима были одной чудовищной мистификацией, учиненной монахами, в эпоху, которую автор так же мало склонен или даже меньше, нежели д-р Майтланд, назвать веками тьмы?»[1024].

Пусть будет так. Никого из тех сомневающихся, кто примет Тайную Доктрину за «мистификацию», не заставляют, даже не просят поверить нашим утверждениям, которые уже были объявлены такой мистификацией некоторыми весьма способными американскими журналистами, даже до сдачи этого труда в печать[1025].

Также нет необходимости, чтобы кто-либо поверил в Оккультные Науки и Древние Учения, прежде чем он узнает что-либо о своей Душе и уверует в нее. Ни одна великая истина никогда не была принята a 461] priori, и обычно проходило столетие или два, прежде чем проблески ее начинали вспыхивать в человеческом сознании, как возможная правда, исключая те случаи, когда утверждение какого-либо факта подтверждалось его достоверным открытием. Истины наших дней являются ложью и заблуждениями дней вчерашних и vice versa. И настоящий труд будет оправдан частично или целиком лишь в двадцатом столетии.

Потому утверждения наши нисколько не пострадают, даже если сэр Джон Эванс будет утверждать, что письменность не была известна в Каменном Веке. Ибо она могла быть неизвестной в течение этого периода в Пятой Арийской Расе и, тем не менее, быть в употреблении среди атлантов Четвертой Расы в славные дни их высшей цивилизации. Циклы подъема и падения народов и рас подтверждают и объясняют это.

Если же нам скажут, что уже до нашего времени были случаи подделок псевдо-апокрифов, навязанных легковерным и, что наш труд может быть помещен наряду с трудом Жаколльо «Библия в Индии» – хотя, между прочим, в этой книге больше правды, перемешанной с заблуждениями, нежели мы находим ее в трудах правоверных и признанных востоковедов, – то подобные обвинения и сравнения мало смутят нас. Мы дождемся нашего часа!