|
228] «Действительно, тридцать лет тому назад было бы большою смелостью предложить общественному мнению ряд повествований, обычно считавшихся баснословными, и потребовать к ним внимания, уделяемого настоящим реальностям или же представить, как реальные факты, сказания, с незапамятных времен рассматриваемые как вымыслы; так же как и нянюшкины сказки, являющиеся во многих случаях более или менее искаженными легендами, описывающими реальные личности и события. В настоящее время подобный поступок уже менее опасен»[498]. Так начинается введение к недавно вышедшему (1886) и весьма интересному труду Чарльза Гульда, озаглавленному «Мифические Чудовища». Он смело утверждает свою веру в существование большинства этих чудовищ. Он высказывает мысль, что «Многие из так называемых мифических животных, которые в течение долгих веков и среди всех народов служили богатыми темами для сказок и басен, законно входят в область простой и позитивной естественной истории и могут рассматриваться не как создание плодовитой фантазии, но как животные, действительно, когда-то существовавшие и о которых, к несчастью, дошли до нас лишь неполные и неточные описания, вероятно, весьма преломленные в тумане веков;… предания о тварях, однажды сосуществовавших с человеком, причем некоторые среди них были настолько чудовищны и ужасны, что на первый взгляд они кажутся невозможностью… Лично для меня большинство этих тварей не химеры, но объекты для разумного изучения. Дракон, вместо того, чтобы быть тварью, порожденной фантазией арийца, как следствие созерцания молний, освещавших пещеру, в которой он обитал, как это полагают некоторые мифологи, есть животное, которое однажды жило и влачило свои тяжелые кольца-извивы, и, может быть, даже летало… Для меня существование единорога не кажется чем-то невероятным и, на самом деле, даже более вероятным, нежели та теория, которая приписывает происхождение его лунному мифу…[499] Со своей стороны, я сомневаюсь в обычном происхождении мифов «от созерцания видимых процессов внешней Природы». Мне кажется, что легче предположить, что время сгладило изложения этих часто повторяемых сказок до полной неузнаваемости их первоначальной формы, нежели, допустить, что некультурные дикари могли обладать силою воображения и поэтическим вымыслом, далеко превосходящими те, которыми одарены наиболее просвещенные народы современности. Гораздо легче поверить, что эти чудесные рассказы о богах и полу‑богах, о великанах и карликах, о драконах и чудовищах всевозможных описаний, являются преображениями, нежели поверить, что они лишь вымыслы»[500]. — 172 —
|