|
О том, сколь легко могут ученые достигать успеха в этом направлении, можно заключить из того факта, что даже сам великий Гумбольдт мог высказывать такие ошибочные аксиомы, как например эта: "Наука начинается для человека только тогда, когда его ум подчинил МАТЕРИЮ!"2 В этом выражении содержалась бы, вероятно, большая истина, если бы слово "материя" было заменено в нем на слово "дух". Но мосье Ренан не приветствовал бы тогда почтенного автора "Космоса" так, как он это сделал, если бы термин "материя" был заменен термином "дух". ________ 1 Bulletin de la Societ? d'Anthropologie, 3 fasc. p. 384. 2 "Космос", том I, стр. 3 и 76. Я намереваюсь привести несколько примеров, свидетельствующих о том, что знание одной лишь материи, с ее ранее "неуловимыми" силами, — какое значение не имело бы это определение для Французской Академии наук или Королевского общества в то время, когда оно было предложено, — всего этого недостаточно для целей истинной науки. Этого никогда не будет достаточно для того чтобы объяснить самый простейший феномен даже в объективной физической природе, не говоря уж об аномальных случаях, к которым физиологи и биологи в настоящее время проявляют такой большой интерес. Как высказал в своей работе отец Сеччи, знаменитый римский астроном:1 "Если бы были доказаны лишь некоторые из новых сил, это с необходимостью повлекло бы за собой допущение в эту область агентов совсем иного рода, чем силы гравитации". ________ 1 "О силах, и т. д.". "Я прочел немало об оккультизме и изучил каббалистические книги: я не понял в них ни одного слова!" — таково замечание, сделанное недавно ученым экспериментатором, специалистом по "передаче мысли", "цвето-звукам" и т. п. Очень может быть. Надо изучить буквы прежде чем иметь возможность говорить и читать, или понимать что написано. Лет сорок назад я знала ребенка — маленькую девочку семи или восьми лет — которая пугала своих родителей, говоря: "Теперь, мама, я люблю тебя. Ты очень хорошая и добрая по отношению ко мне сегодня, твои слова совсем голубые"... "Что ты имеешь в виду?" — спрашивала мать. "Твои слова совсем голубые, потому что они такие ласковые, но когда ты ругаешь меня, то они красные... такие красные! Но самое плохое, когда вы ссоритесь с папой, потому что тогда они оранжевые... ужасные... как это"... И ребенок показал на камин с сильно шумящим огнем и огромными языками пламени. Мать побледнела. После этого восприимчивой девочке очень часто слышались ассоциации звуков и цветов. Мелодия, которую ее мать играла на пианино, приводила ее в экстаз; она объясняла, что видит "такие прекрасные радуги"; когда играла ее тетя, это были "фейерверки и звезды", "звезды, выстреливаемые из ракетниц... и затем взрывающиеся". — 74 —
|