|
________ 1 Это доказывает, во-первых, что желание защитить в печати друга и товарища по работе quand m?me [во что бы то ни стало, франц.], даже если он не полностью прав, все же не всегда разумно; и, во-вторых, что всякий опыт приходит со временем. "Хороший адвокат не только слушает, но и исследует каждый случай, и если он опасается проиграть дело, он отказывается от него", — поучает Фуллер. Из меня не вышло "хорошего адвоката", и я несу свою карму за это; из "адвоката" я превратилась в "обвиняемого". Что касается моего "неудачного названия", которое было (как Вам, я полагаю, известно) одобрено, и первоначально не возникло никакого вопроса относительно двух "д", — вы говорите в "Тайной доктрине": "Это дало нашим врагам сильное оружие против теософии, поскольку, как это резко выразил известный палийский ученый, в книге, названной "Эзотерический буддизм", нет ни эзотеризма, ни буддизма".1 Таким образом, вы повторяете ту же критику, что и в статье, опубликованной в "Теософисте" в ноябре 1883 года. Ваш текст по этому вопросу был основан на публикации в "St. James' Gazette", авторство которой вы приписываете д-ру Рис-Дэвидсу, и вы пишете: "Но прежде чем востоковеды смогут доказать, что доктрины, излагаемые м-ром Синнеттом, не являются "буддизмом, ни эзотерическим, ни экзотерическим", они должны будут разделаться с тысячами текстов браминской адвайты и других ведантистов — в особенности с работами Шанкарачарьи, — на основании которых можно доказать, что в этих трудах эзотерически даются те же самые доктрины". В той статье вы говорили о том же замечании, которое вы сейчас считаете "очень важным"2 и приписываете перу крупного палийского ученого, как о "злобной и беспочвенной критике". ________ 1 "Тайная доктрина", том I, Введение, стр. 21. — Прим. редактора. 2 Так мы говорим теперь. И мы не отказываемся ни от одного слова, сказанного тогда; и "Тайная доктрина" подтверждает это. Но это вовсе не противоречит тому факту, что любое учение, вы сказанное когда-либо публично, не может далее рассматриваться как "эзотерическое". Эзотерические идеи, изложенные в "Эзотерическом буддизме" и "Тайной доктрине", стали теперь экзотерическими. Замечание о "злобной" критике не исключает того, что она была "очень важной"; таковы, например, большинство замечаний Карлейля. Несколько лет назад, в То время, когда наши доктрины были едва очерчены, и востоковеды ничего о них не знали, всякая дискуссия и критика такого рода была "бесполезной". Но сейчас, когда эти доктрины распространились по всему миру, пока мы не назовем вещи своими именами и не признаем наши ошибки (например, написание буддизм вместо "будхизм" — ошибка, кроме того, отчетливо приписанная непосредственно нам, "индийским теософам", а вовсе не м-ру Синнетту), наши критики будут иметь бесспорное право обвинять нас в том, что мы пустились в плавание под фальшивым знаменем. Нет ничего более пагубного для нашего дела. Если мы хотим, чтобы на нас смотрели как на теософов, мы должны защитить ТЕОСОФИЮ; мы должны защитить наше знамя, прежде чем мы подумаем о защите нашей собственной незначительной личности и amour-propre [самолюбия, франц.], и должны быть готовы к тому, чтобы принести себя в жертву. Именно это я и пыталась сделать во Введении к "Тайной доктрине". Жалок знаменосец, закрывающий свое тело от вражеских пуль священным знаменем, которое ему доверили! — 286 —
|