Письма Махатм

[Хьюм и его истинная моральная сущность]

Вы думаете, что мистер Хьюм, хотя и не обладает тончайшими лучшими чувствами джентльмена, все же является таковым по своим манерам так же, как и по рождению. Я не претендую на весьма основательное знание западного кодекса чести. Все же я сомневаюсь, является ли джентльменом человек, который во время отсутствия владельца частных писем пользуется ключом, добытым из кармана беззаботно брошенной на веранде во время работы жилетки, открывает этим ключом ящик письменного стола, читает частные письма этого лица, делает выписки из них и затем превращает содержимое выписок в орудие своей ненависти и мстительности против того, кто это написал. Я сомневаюсь, что даже на Западе стали бы рассматривать такого человека как идеал среднего джентльмена. Это, и гораздо большее – я утверждаю – было проделано мистером Хьюмом. Если бы я вам это сказал в прошлом августе, вы бы ни за что мне не поверили . А теперь я в состоянии доказать вам это благодаря его собственной подписи. Дважды поймав Xьюма за тем же бесчестным занятием, мой Брат М. написал (или побудил Дамодара написать) письмо Ферну, вложив туда копию письма мистера Xьюма ко мне. Знание их содержания должно было выявить, когда настанет время, истинные джентльменские манеры и честность того, кто ставит себя так высоко над человечеством. Теперь он попался в собственные сети. Проявленные им в одном письме Олькотту ненависть и неодолимая жажда к оскорблению и очернению человека, который выше всех своих умалителей, привели мистера Хьюма к неблагоразумному признанию. Будучи пойман и загнан в угол, он прибегает к голой, наглой лжи.

Я собираюсь после этого предварительного entreй en matiиre [356]и необходимых пояснений ознакомить вас с некоторыми выписками из его частных писем, не предназначенных для ваших глаз, но тем не менее далеко не «конфиденциальных», так как почти в каждом из этих писем мистер Хьюм просит адресата давать их читать другим теософам. Надеюсь, вы из-за этого не припишете мне «неджентльменских манер». Что касается всех других людей, то, поскольку в нынешнее время общепризнанным джентльменом часто является низкий негодяй, чья благородная внешность прикрывает душу злодея, пусть они думают обо мне, что хотят. Эти выписки я даю вам, потому что становится совершенно необходимым, чтобы вы были правильно информированы об истинной натуре того, кто теперь проводит свое время в писании писем лондонским теософам и кандидатам в члены Общества с определенной целью – настроить каждого мистика Запада против Братства «атеистов, лицемеров и колдунов». Это поможет вам знать, как направить свои действия в случае возможных непредвиденных обстоятельств и зла, причиняемого вашим другом и нашим доброжелателем, который, осуждая моего Брата, моего более чем друга, как вора, труса, лгуна и воплощение низости, оскорбляет меня словами сочувственной похвалы, которую, он думает, я способен предательски принять и быть настолько слабоумным, чтобы не оценить ее по достоинству. Имейте в виду, что против подобного «друга» следует принимать такие же меры предосторожности, как против дуэлянта, носящего латы под рубашкой. За ним числится много добрых деяний, но пороков гораздо больше. Первые всегда вызывались чрезмерным самолюбием и воинственностью; и если еще не решилось окончательно, что станет той движущей силой, которая определит его следующее воплощение, мы можем пророчествовать с полной уверенностью, что ни в коем случае он не станет Адептом ни в этой , ни в следующей жизни. Его «духовным» стремлениям была дана полная возможность развиваться. Он был подвергнут испытанию, какому все должны подвергаться, подобно бедному мотыльку, который был опален пламенем свечи в Ротни Касл вместе с подобными ему; но победителем в этой борьбе за адептство всегда оказывалось его «Я», и только «Я». Его мозговые видения всегда рисовали перед ним изображение нового Возродителя Человечества вместо «Братьев», чье невежество и черно-магические деяния он «обнаружил». Этот новый Аватар живет не в Альморе, а в Джекко. Таким образом, демон Тщеславия, – тот самый, что погубил Даянанда, губит нашего бывшего друга и подготавливает его к нападению на нас и на Теософское общество, нападению более свирепому, чем совершил свами. Однако будущее может само позаботиться о себе. Теперь мне приходится беспокоить вас только вышеуказанными данными. Теперь вы, возможно, понимаете, что заставило меня собирать доказательства лживости и коварства его натуры в минувшем октябре. Ничто, мой друг, даже деяния, кажущиеся абсурдными и предосудительными, не делается нами бесцельно.