|
Мне бы, однако, не хотелось, чтобы он совершенно порвал связь с Обществом, во-первых, из-за присущих ему литературных достоинств, а также потому, что у вас тогда появился бы неутомимый, хотя и тайный враг, который проводил бы свое время в писании, опорожняя свою чернильницу против теософии и осуждая всех и каждого в Обществе, всех и каждого вне его, и причинял бы неприятности на каждом шагу тысячами других способов. Как я ранее сказал, ему может показаться, что он простил. Он как раз такой человек, который способен обманывать самого себя, полагая, что он великодушно простил, стоя перед своим отражением в зеркале, но в действительности он и не прощает, и никогда не забывает. Это была приятная новость для М. и всех нас – услышать, как единодушно и спокойно вы были избраны Председателем, и мы все – Учителя и челы – братски и горячо приветствуем ваше восшествие на пост. Это совершившийся факт, который примиряет нас даже с грустными и унизительными вестями, что мистер Хьюм выразил свое полное равнодушие к челам и даже их Учителям, добавив, что его мало интересует встреча с теми или другими. Но довольно о нем, кто может быть лучше обрисован словами тибетской пословицы: «…подобен птице ночной; днем он изящный кот, ночью – безобразная крыса». [О Ферне]Краткий совет – серьезное предупреждение от нас обоих: нисколько не доверяйте Ферну, берегитесь его . Его безмятежное спокойствие и улыбки, когда он говорит «о мягком нагоняе вместе с прощением» и о том, что лучше получить нагоняй, чем быть отброшенным, – все это напускное . Его покаянное письмо к М. с сожалениями, которое М. посылает вам для сохранения, неискренне. Если вы не будете усиленно следить за ним, он вам спутает все карты так, что это приведет к развалу Общества, ибо он поклялся самому себе великой клятвой, что Общество должно или пасть, илиподняться с ним самим. Если ему опять не удастся добиться своей цели в следующем году – а, несмотря на все его великие дарования, как может такому неизлечимому маленькому иезуиту и лжецу это удасться? – он сделает все возможное, чтобы потянуть Общество вниз вместе с собой, по крайней мере, что касается веры в Братьев. Попытайтесь спасти его, если возможно, мой дорогой друг, сделайте все, что можете, чтобы обратить его к правде и самоотверженности. Действительно жаль, что такие дарования должны быть потоплены в трясине порока, так глубоко привитого ему его прежними учителями. А пока старайтесь, чтобы он не увидел какого-либо из моих писем. — 293 —
|