Письма Махатм

Этот простой акт с вашей стороны молчаливо роет между нами пропасть. Зло еще может быть отвращено: пусть Общество существует хотя бы только номинально до того дня, когда оно сможет обрести членов, с которыми мы могли бы работать фактически, и путем создания другой, противодействующей причины мы сможем спасти положение. Только рука Чохана может навести мост спасения, но ваша рука должна быть первой, приносящей камень для этой работы. Как вы это сделаете? Как вы можете это сделать? Хорошенько подумайте об этом, если вы заинтересованы в дальнейших отношениях с нами. Они[187]нуждаются в чем-то новом. В забавляющем их ритуале . Посоветуйтесь с Субба Роу, с Сан Кариах Деван Наибом из Кохина, внимательно прочтите выдержки из его брошюры, которые вы найдете в последнем «Теософе» • (см. «Свет, проливаемый на оккультное франкмасонство»).

[Что дает право на приближение к Адептам]

Я могу приблизиться к вам, но вы должны притягивать меня очищенным сердцем и постепенно развивающейся волей. Подобно игле адепт следует туда, куда его притягивают. Разве это не является законом развоплощенных принципов? Почему тогда и не законом живых? Как общественные связи людей слишком слабы, чтобы живой мог позвать назад «душу» умершего, за исключением случая, когда налицо взаимное сродство, которое переживает все, подобно силе внутри земной сферы, – так и зовы одной только дружбы или даже восторженного уважения являются слишком слабыми, чтобы притянуть Лха, прошедшего [в своим развитии] на один прогон пути дальше [обычных людей], к тому, кто остался позади, если не произойдет параллельного продвижения. Хорошо и правдиво говорил М., когда сказал, что любовь ко всему человечеству является тем, что вдохновляет все более и более; и если бы какой-либо индивидуум захотел отвлечь его внимание на себя, ему пришлось бы преодолеть это влияние более мощной силой.

[Путь ученика, его отражение в Летописях Учителей]

Все это я говорю не потому, что сущность всего этого не была вам рассказана раньше, но потому, что читаю в вашем сердце и улавливаю в нем тень то ли печали, то ли разочарования. У вас были другие корреспонденты, но вы не совсем удовлетворены. Чтобы порадовать, я пишу вам и делаю усилия поддержать в вас бодрое настроение. Ваши устремления и предчувствия – все в одинаковой мере замечено, добрый и верный друг. Вы вписали их все в нетленную Летопись Учителей. В ней зарегистрировано каждое ваше деяние, каждая мысль, ибо, хотя вы и не чела, как говорите моему Брату М., и даже не «протеже» – как вы понимаете этот термин, – все же вы шагнули в круг нашей работы, пересекли таинственную линию, которая отделяет ваш мир от нашего, и теперь – будете ли вы проявлять упорство или нет, станем ли мы в дальнейшем в ваших глазах более живыми реальными существами или исчезнем из вашего сознания подобно сновидениям, а возможно, подобно кошмару, – вы фактически наш. Ваше сокровенное «Я» отразилось в зеркале нашей Акаши. Ваша природа принадлежит вам, но ваша внутренняя сущность – наша. Пламя отличается от деревянного чурбака, служащего ему горючим[188]. Независимо от того, встретимся мы двое лицом к лицу в наших грубых рупа или нет, когда закончится ваше иллюзорное рождение, вы не можете избегнуть встречи с нами в Действительном Существовании. Да, поистине, добрый друг, ваша карма – теперь наша карма, ибо вы впечатывали ее ежедневно и ежечасно в страницы той Книги, где малейшие подробности жизни индивидуумов, заступивших внутрь нашего круга, сохраняются; ваша карма будет вашей единственной личностью, когда вы шагнете на ту сторону. Мыслями и деяниями днем, борениями души по ночам вы пишете повесть ваших желаний и вашего духовного развития. Это делает каждый, кто приближается к нам со сколько-нибудь серьезным желанием стать нашим сотрудником, он сам «осаждает» письменные записи торжеств тем же способом, какой применяется и нами, когда мы пишем внутри ваших запечатанных писем и неразрезанных страниц книг и брошюр, находящихся в пересылке.