|
В данное время я занят, но снабжу вас объяснительными дополнениями, как только у меня будет досуг, скажем, в течение двух-трех дней. «Прославленный»[151]позаботится обо всем, что требует присмотра. Как насчет великолепного обращения мистера Хьюма? Не сможете ли вы его приготовить к январскому номеру? То же самое и в отношении вашей передовицы в ответ на передовицу спиритов. Надеюсь, вы не будете обвинять меня в желании сесть на вас и также будете рассматривать мою скромную просьбу только в правильном освещении. У меня двойная цель: развивать вашу метафизическую интуицию и помочь журналу путем вливания в него нескольких капель настоящей хорошей литературной крови. Ваши три статьи, несомненно, достойны похвалы: хорошо выявлена суть и, насколько я могу судить, рассчитаны на привлечение внимания всех ученых и метафизиков, в особенности первых. Потом вы узнаете больше относительно созидания. Тем временем я должен приготовить себе обед – боюсь, вряд ли он вам понравился бы. М. Ваш молодой друг, Лишенный Наследства, опять на ногах. Вы действительно хотели бы, чтобы он писал вам? В таком случае лучше «провентилируйте» в «Пионере» вопрос о желательности прийти к соглашению с Китаем в отношении установления регулярного почтового сообщения между Праягом и Шигацзе. Письмо № 35 (ML-41)[М. – Синнетту]Получено примерно в феврале 1882 г.[О текущих делах]Думаю, я действительно не способен ясно выразить свои идеи на вашем языке. Я никогда не думал придавать значение тому, чтобы циркулярное письмо, которое я просил вас составить для них, появилось в «Пионере», и никогда не собирался намекать на необходимость этого. Я просил вас составить и послать ваш черновой вариант в Бомбей с тем, чтобы они выпустили его как циркулярное письмо, которое, будучи выпущенным, на своем пути по Индии могло бы перепечататься в вашем журнале, также и другие газеты, наверное, перепечатали бы его. Ее[152]письмо в Б.Г.[153]было дурацкое, ребяческое и глупое. Но вы не должны находиться под впечатлением, что оно сведет на нет всю пользу, которую принесло ваше письмо. Есть несколько чувствительных особ, на чьи нервы оно будет действовать, но остальные никогда не оценят его истинного духа. Письмо ни в коей мере не является клеветническим, просто оно вульгарное и глупое. Я заставлю ее прекратить подобные вещи. В то же время должен сказать, что она жестоко страдает, и я не в состоянии помочь ей, ибо все это следствия причин, которые не могут быть уничтожены , – это оккультизм в теософии. Она теперь должна или победить, или умереть. Когда настанет час, она будет взята обратно в Тибет. Не обвиняйте эту бедную женщину, обвиняйте меня. Временами она только «оболочка», а я, наблюдая за нею, часто бываю невнимателен. Если этот смех не будет обращен на «Стейтсмен», другие газеты опять подхватят мяч и швырнут в нее. — 133 —
|