У порога Нового Мира

13 января 1948 г.

Родные мои Зиночка и Дедлей, все мое существо рвется к Вам, читая Ваши письма, полные сердечного огня. Кому же, как не самым близким по духу, могу поведать всю муку пройденную? Кто другой может понять всю сложность обстоятельств, приведших к Новому Решению, давшему возможность Н.К. теперь же закончить свою светлую деятельность прекрасным разрешительным аккордом, еще раз провозгласить и поднять Знамя Мира среди общего мирового безумия и на этот раз в столь любимой им Индии.

Наш Светлый, Любимый ушел, как жил, - просто, красиво и величаво. Мир, истинно, осиротел с уходом этого прекрасного Духа! Индия трогательно, красиво и мощно отозвалась на этот уход. Газеты, журналы, Общества и друзья и знакомые ярко отметили незаменимую утрату для мира великого творца чудесных образов, гиганта мысли и деятельности, замечательного человека, истинного Друга человечества. Ведь никто не уходил от него отягощенным, наоборот, он умел облегчить ношу каждого и направить на новый путь, путь устремления и мужественно осознанного труда во имя общего блага.

Многие прекрасно отметили богатство оставленного им духовного наследства и насущную обязанность каждого сознательного человека принять это богатство и следовать его высоким Заветам.

Сейчас в Дели открыта выставка его картин. На открытии Неру сказал прекрасную речь о значении его творчества, особенно подчеркнув идею Знамени Мира. Открытие состоялось при огромном стечении посетителей и сейчас еще продолжается с таким же успехом.

Мне еще трудно писать о его болезни и последних днях. Напишу позднее. Но прошу Зиночку для всех друзей и почитателей установить формулу, прекрасную и истинно верную: "Сердце не выдержало количества яда, порожденного обезумевшим человечеством".

Никогда не видела я такой высокой духовной красоты, которая запечатлелась на его лике. Мы не могли оторваться от созерцания этой благости и трогательной нежности всего его чудесного облика. Он весь светился как бы от внутреннего света, и белые нарциссы, окружавшие его, казались грубыми рядом с его просветленным обликом.

Щемит сердце лютая тоска при мысли об утрате [ученого] многолетнего. Он ушел на Зов В[еликого] Вл[адыки] в три часа утра во сне, в самый торжественный день, согласно Индусскому календарю, в день рождения Шивы. За неделю до смерти он видел Преподобного Сергия, стоявшего между нашими постелями и сказавшего: "Родные, зачем вам мучиться здесь, пойдемте со Мною, ко Мне теперь же!" Дух его хотел уйти, очень огорчался он хаотическим положением в Мире, - а мы еще скрывали от него все ужасы, творившиеся в нашей долине и в непосредственной близости от нее. Также тяжко переживал он и нарастающую русофобию в Америке, ибо знал, к чему приведет такая ненависть. Сердце не выдержало последних нагнетений и лютой тоски за угнетение всего культурного, несущего спасение молодому подрастающему поколению.