|
Вернувшись в Умбаллу, я всю зиму была занята работой, а летом поехала в Чакрату, чтобы заведовать там Солдатским домом. Здоровье моё неуклонно ухудшалось, головные боли учащались. Работа была очень тяжёлой, и я с благодарностью вспоминаю любезность и доброту двух мужчин, на редкость много сделавших для меня, и часто спрашиваю себя, была бы я сегодня в живых, если бы не они. Одним был полковник Лесли, дочери его были моими подругами и ровесницами. Я часто бывала у них в доме, и он очень заботился обо мне. Другим был полковник Сван, главный военный врач округа и мой лечащий врач. Он делал для меня всё, что мог, иногда часами сидел рядом, присматривая за мной, но мне становилось всё хуже. Тогда они взяли дело в свои руки и телеграфировали моим родственникам и мисс Сэндс, что отправляют меня обратно в Англию на ближайшем корабле. По возвращении в Лондон я пошла к сэру Альфреду Шофилду, брату Тео, одному из ведущих лондонских невропатологов и терапевтов того времени, и отдала себя в его руки. Он оказался прекрасным человеком и действительно понял меня. Я пошла к нему, измученная своими головными болями. Мне казалось, что у меня в мозгу опухоль, или что я схожу с ума, или рисовалась ещё какая-то глупость в таком же роде. Физически же я была слишком слаба, чтобы справиться со страхом. Немного поговорив со мной, он встал из-за стола, подошёл к книжному шкафу и вынул из него толстый увесистый том. Открыв его, он показал один абзац и сказал: "Юная леди, прочтите вот эти строчки и отбросьте свои страхи". Я прочла, что головная боль никогда не приводит к фатальному концу; она не оказывает никакого влияния на умственные способности субъекта, а жертвами её обычно являются люди с устойчивой психикой и сильным умом. Он был достаточно проницателен и разгадал мои невысказанные страхи — отмечаю это для других страдальцев. Затем он предписал мне усиленный постельный режим на шесть месяцев и велел постоянно заниматься шитьём. Итак, я отправилась в Кастрамонт к тёте Маргарет, вернулась в знакомую спальню, которую занимала много лет, и занялась изготовлением полного комплекта нижнего белья для сестры — плиссированных нижних юбок симметричного рисунка и с подрубленной каймой, обшитой кружевами; гофрированных трусиков (мы о них в те времена даже не упоминали) и маечек, носимых поверх корсета, ныне не встречающихся и так же отошедших в область предания, как и додо.* Надо сказать, что я была прекрасной швеёй. Ежедневно я вставала и отправлялась на прогулку в вересковые пустоши, с каждой неделей чувствуя себя всё лучше. Каждые несколько дней приходили письма от Уолтера Эванса; я получала от него регулярные известия с тех пор, как он перебрался в Америку. — 61 —
|